-
![LANG-CODE-KEY]()
LANG_NAME_KEY
-
Войти или создать аккаунт
— К вам можно? — Вася и Билл Хопкинс зашли в ангар к флайт-лейтенанту Уилберфорсу Гастингсу.
У Гастингса уже были гости — капитан Хирата.
Японец, заложив руки за спину, ходил вокруг «Бленхейма».
Гастингс наблюдал за ним, как показалось Хопкинсу, немного ревниво.
— Приветствую, дружище! — произнес Билл Хопкинс.
Гастингс повернулся к визитерам.
— Кажется, сегодня мой английский ангар вызывает приток всеобщего интереса. Впрочем, я рад гостям, хотя до пятичасового чаепития еще двадцать минут.
— Вы пьете чай прямо в ангаре? — удивился Вася.
— Кажется, эту тему мы уже обсуждали, — напомнил Гастингс. — Традиции для англичанина — превыше всего. Кстати, в этом мы сходимся с японцами.
— А вы, капитан Хирата, присматриваете себе английский самолет? — Вася обменялся с японским офицером рукопожатием. — Никогда не уставал удивляться вашему оригинальному складу ума.
— Благодарю. — Лицо японца оставалось бесстрастным, он поклонился. — Я не стремлюсь к оригинальности. Но мне свойственно увлекаться экзотикой. Возможно, такое любопытство является пустым и недостойным настоящего японского офицера, но в данном случае я иду вслед за призывом сердца.
— За чем? — изумился Вася.
— Капитан хочет сказать, что ему взбрело на ум полетать на английских самолетах, — объяснил Хопкинс. — Только и всего. С тобой такое тоже случается.
— А, — успокоился Вася. — Конечно. Английские — очень неплохие. Забавные.
— «Бленхейм» — один из лучших, — уверенно сказал флайт-лейтенант Гастингс. — Мы с капитаном Хиратой сейчас как раз обсуждали его возможности.
— А я вот в последнее время летаю на Ил-2, — сообщил Вася. — Довольно тяжелая машина. Требует много хитрости. По большому счету у Ила-2 только одна атака. Наберешь высоту, долбанешь по врагу — и дальше уже идешь на своей высоте. Вообще существует довольно вредный миф о всесильности высоты. А если самолет для высоты не приспособлен? Штурмовик, например, на большой высоте становится легкой мишенью.
— А на небольшой высоте бомбардировщик может здорово насолить истребителям, — добавил Билл Хопкинс. — Берешь например, четыре ФАБ-50 или парочку ФАБ-100.
— С сотками самолет становится неповоротливым, — сказал Вася. — Так что их надо побыстрее куда-нибудь сбросить.
— Ну так вот, беру бомбочки, — упорно продолжал Хопкинс, которого Вася так бесцеремонно перебил, — и иду себе. Хорошо. Погнались за мной легкие истребители. Я прошел, бац — бомбы взорвал, — они как раз под истребителями и лопнут. Готово, сбил.
— Повредил по крайней мере, — добавил Вася.
— Но для этого нужна маленькая высота, — продолжал Хопкинс. — Метров сорок.
— Погоди, — остановил его Вася, — а как насчет пушек? Пушки у штурмовика — великое дело.
— Пушки? — Хопкинс пожал плечами. — Это так, но нужно же учитывать, что если повесить, например, на самолет ВЯ-23, это резко снизит маневренность.
— Зато мощнее ШВАКов, — возразил Вася.
— Вася, порой ты думаешь как танкист, — поддел его Билл Хопкинс. — Можно вообще повесить Ш-37. Это вообще превратит самолет в стреляющий гроб.
— Зато это будет мощный стреляющий гроб, — заметил Вася.
— Господа, — суховато прозвучал голос японца, — я бы попросил вернуться в разговоре к «Бленхейму». У меня имеется серьезное намерение изучить этот самолет. Какую тактику лучше применять в бою на английском тяжелом истребителе?
— Прежде всего, — заговорил Уилберфорс Гастингс, — следует помнить о том, что это не высотный самолет. Лучше всего он действует на средних высотах. На нем хорошо гоняться за штурмовиками, кидаясь в самую гущу боя с очень небольшим преобладанием в высоте.
— Насколько я успел выяснить, — возразил капитана Хирата, — «Бленхейм» может подниматься достаточно высоко. Он в состоянии набрать высоту до двух тысяч метров. Следовательно, он может преследовать и высотник.
— Технически — да, — кивнул Гастингс, — но делать этого я не советую. На такой высоте «Бленхейм» плохо управляем. Опытный немецкий высотник все равно будет ловчее.
— В таком случае, какова функция «Бленхейма»? — спросил Хирата.
— Сбивать бедные беззащитные штурмовички, — проговорил Вася с комической печалью в голосе.
Билл Хопкинс засмеялся здоровым американским смехом.
Гастингс элегантно поднял бровь:
— На самом деле задача «Бленхейма» — как и «Бофайтера» — в ином. Она печальна и благородна.
— Вот как? — удивился Вася.
— Да. «Бофайтер» покрепче «Бленхейма» и броня у него получше, и летает он повыше, но в общем у них общая задача. Это — рейнджеры.
— Кто?! — Штаб-сержант даже язык проглотил от удивления.
— Не в том смысле, в каком мог бы подумать ковбой, — ответил флайт-лейтенант. — Они собирают на себя, что называется, «всех собак».
— По-моему, «Бофайтер» — перехватчик, — заметил Вася. — И в этом качестве…
— …работает не очень хорошо, — заключил Гастингс. — После первого удара за «Бленхеймом», да и за «Бофайтером» обычно выстраивается вереница вражеских истребителей. «Бленхейм» занимается остаток времени тем, что расстреливает их одного за другим из задней турели и уходит от них на виражах. Заодно ждет, пока союзники догадаются поснимать их с его хвоста. В этот момент враги бывают трогательно беззащитны.
— Расскажите про заднюю турель «Бленхейма», — попросил капитан Хирата, обходя самолет кругом.
— Вы можете видеть спаренный «Виккерс» калибра 7,7 миллиметра. — Гастингс любовно положил руку на фюзеляж самолета. — Это отличная штука, да.
— Возвращаясь к высоте, — заговорил Билл Хопкинс. — Какова, по-вашему, идеальная высота для «Бленхейма»?
— Метров триста-четыреста, — ответил Уилберфорс Гастингс. — Причем на этом самолете можно замечательно взаимодействовать с высотниками. Летишь такой и ждешь, пока он, милый друг, тебя атакует. Если он наивен, то погонится за тобой на виражах… Прелесть!
— А если он тебя перевиражит? — спросил Вася.
Англичанин невозмутимо ответил:
— Тогда, конечно, тебе придет конец. Но тут что важно? Тут важно не увеличивать радиус разворота. Тогда «Виккерсу» будет удобно палить во врага и он тебя не одолеет.
— Вообще большинство игроков правильно боится самого момента атаки немецкого высотного истребителя, — задумчиво молвил Билл Хопкинс. — И это действительно страшно.
— Не так страшен черт, как его малюют! — возразил товарищ младший лейтенант. — Главное — хвост ему не подставлять.
— А если он занял позицию «сверху-сзади»? — спросил Хирата. — Какая здесь нужна высота?
— Здесь нужна не высота, здесь спасает только очень, очень глубокий вираж, — сказал Вася. — Причем можно помогать себе форсажем и закрылками. Но это все требует хорошей квалификации. Чтобы закрылки сработали как дополнительный руль, надо фактически поставить самолет на крыло, «на бок».
— Ну, такая атака произойдет совершенно не обязательно, — успокоительно заметил Гастингс. — Хотя в общем роль «Бленхейма» в команде — именно собирать на себя огонь чужих истребителей.
— А какие британские тяжелые истребители подходят для состязания с немецкими высотниками? — спросил Хирата.
— «Москито», «Хорнет», — сказал Гастингс. — Ну и дальше уже начинаются реактивные. Мы до них пока не докачались. После релиза многое изменилось…
— Поэтому я и интересуюсь, — кивнул Хирата. — Возможно, кое-какие характеристики самолетов поменялись.
— А скажите, дружище Уилберфос, — заговорил товарищ младший лейтенант немного фамильярно, — какой у вас любимый самолетик?
— Под настроение, — ответил Гастингс. — И часто случается так, что это «Бульдог».
— «Бульдог»? — Вася поднял брови. — Он ведь еще более ранний, чем «Гладиатор». Что-то вроде И-15, но попроще.
— «Гладиатора» в игре нет, — ответил Гастингс, — а потребность в ужасно благородном, рыцарственном биплане осталась. Вот и садишься на «Бульдог». Это чудо маневренности. Какая элегантная линия виража, как изящно он выполняет сплит, петлю!.. Его никуда не тащит, он совершает маневры чисто.
— Ну, скажете, — Вася надулся. — Советские самолеты тоже могут…
— Я не оспариваю достоинств советских самолетов, — ответил Гастингс. — Но тот же ЛаГГ-3 слишком чувствительный. Только дрогнет рука — и готов, самолет куда-то улетел и впилился. А «Бульдог» как будто сам встает, как надо. Ему порой надо только не мешать.
— Звучит заманчиво, — заметил капитан Хирата. — Пожалуй, я бы взял «Бленхейм».
— Учтите, капитан, — встрял Билл Хопкинс, — что между чудом элегантности по имени «Бульдог» и таким воплощением английского совершенства, как «Спитфайр I», стоят две поистине ужасных машины — «Бристоль-133» и «Бристоль-146».
— В каком смысле? — не понял Хирата.
— Чтобы докачаться до «Спита», вам придется пройти эту пытку — два «Бристоля». Нет, я не спорю, скорость по прямой у этих самолетов хорошая, — продолжал Хопкинс с возрастающим жаром, — но ведь это, по большому счету, жуть. Самолет абсолютно не маневренный. И не высотный. Он умеет только лететь по прямой. И палить из восьми «Браунингов». Другое дело, что попасть из этих пулеметов в кого-либо вообще, по-моему, невозможно.
— Товарищ Хопкинс преувеличивает, — возразил Вася. — Мы ведь уже договорились, что не существует плохих самолетов, существуют не очень хорошо подготовленные летчики.
— Это ты обо мне? — изумился Хопкинс.
— Просто самолет тебе не подходит, только и всего.
— А тебе подходит? — огрызнулся штаб-сержант.
— Я на нем летал, — уклончиво ответил Вася.
— Джентльмены, — вмешался флайт-лейтенант, — я согласен с Биллом, «Бристоли» весьма специфичны. Этот самолет пролетает, стреляет, потом разворачивается и летит обратно. И снова стреляет.
— А брони у него нет, и убивается он легко, — добавил Вася.
— Не все коту масленица, как говорят русские, — заметил капитан Хирата. — И на таком самолете нужно уметь воевать. Впрочем, я предпочитаю более тяжелые машины. «Бленхейм» мне определенно нравится. В нем действительно есть какое-то благородное безумие, самоотверженность, верность долгу. Эти качества весьма близки японскому характеру.
— И кстати, о традициях и характере, — перебил Гастингс. — Пять часов вечера. Пора пить чай. Приглашаю вас, джентльмены!
— Прямо в ангаре? — поддел флайт-лейтенанта Вася. — Где же вы прячете самовар, Гастингс?
Гастингс чуть смутился:
— Я попросил сервировать для меня в столовой. Пойдемте!
© А. Мартьянов. 01.12. 2013.
