-
![LANG-CODE-KEY]()
LANG_NAME_KEY
-
Войти или создать аккаунт
Карта «Зимней войны» простиралась под самолётом.
Младшему лейтенанту Васе она была, впрочем, хорошо знакома: он летал над ней ещё в тестовом режиме. Уже давно она сделалась общей для всех пилотов. Однако Вася всё-таки относился к ней по-своему «ревниво». Забыть не мог того мгновения, когда увидел её впервые.
Увидел — и «влюбился» навсегда.
Здесь царила невероятная красота зимней ночи. Ярко светила луна, внизу виднелись леса и заснеженные поляны. То и дело мелькали зеркальца озёр.
…Вражеские И-16 шли двумя большими группами. С Васей, вылетевшим на «Баффало», были два «Хоука».
Втроём союзники атаковали «Ишачков», и один из И-16 сразу был сбит.
Тотчас началась обычная в таких случаях карусель. Вася и его товарищи попробовали построиться в круг и охранять друг другу хвосты, но не тут-то было: вторая группа И-16 пришла первой на подмогу.
— Командная работа, — ворчал младший лейтенант. — И отменная, к тому же. Ну почему у них, а не у нас?
Нельзя было не отдать должного противнику: та самая командная работа, о которой неустанно твердил майор Штюльпнагель, та самая, великое значение которой признавали и сами пилоты, — на сей раз оказалась у Васиных врагов на высоте.
Впрочем, на друзей, вылетевших на «Хоуках», жаловаться младшему лейтенанту было грех: все они как могли отбивались от соперников. Вопрос только в том, насколько хорошо у них это получалось…
Наконец Вася попробовал воспользоваться коротким «фирменным» броском «Баффало» наверх.
Дважды у него получалось провести этот манёвр. Один раз после такого броска он довольно удачно повредил вражеский самолёт, а во второй раз — добил его.
— Так! — возбуждённо воскликнул Вася, видя, как И-16 противника падает в снег.
Однако, несмотря на эту единичную победу, ситуация складывалась для товарища младшего лейтенанта всё более мрачно: в конце концов, ни «Баффало», ни «Хоуки» для долгих схваток на виражах не годятся. А убежать наверх уже не оставалось для Васи никакой возможности.
Одного за другим начали сбивать их противники. Вася хорошо отдавал себе отчёт в том, что гибель его самолёта — просто вопрос времени. Долго ему не продержаться.
Так и случилось…
…Возвращаясь в ангар, младший лейтенант не скрывал дурного расположения духа. Ну как же так!.. Он готовился к этому вылету, нарочно облётывал «Баффало», вспоминал тактические приемы, восстанавливал навыки полёта на этом толстеньком самолётике.
И вот — неудача.
— Ты что такой грустный, добрый молодец? — послышался голос Змея Горыныча. — Чего голову повесил, служивый?
— Приполз добить умирающего, змей? — осведомился Вася. — Давай-давай, сейчас я не в силах дать тебе отпор.
— Никак товарищ младший лейтенант впал в несвойственный ему пессимизм? — Горыныч старательно изобразил удивление.
— Только вот не притворяйся, Горыныч, будто не видел, как меня с двумя ребятами на «Хоуках» «Ишаки» сейчас гоняли в хвост и в гриву, — буркнул младший лейтенант.
Горыныч поплевал пламенем в сторонку, чтобы не поджечь на Васе комбинезон.
— Наблюдение за битвами — один из прекрасных способов проводить время, — сообщил наконец дракон. — В режиме наблюдателя я провожу, скажем так, некоторые часы моего вечного досуга…
— Получил удовольствие, да? — с горечью вопросил Вася.
— Зря, зря ты так кручинишься, — заметил Змей Горыныч. — Не повезло сейчас — повезёт потом. Кроме того, как ты полагаешь — в чём основная причина вашего теперешнего поражения?
— Командная работа, — тотчас ответил Вася. — Дело ведь не в преимуществе одного вида техники над другой. И-16 вполне сопоставим с «Баффало», что доказали и исторические события… Дело в преимуществе слаженной командной работы над самоуверенной самодеятельностью. Которую моя команда, вынужден это признать, продемонстрировала в полной мере.
— Да и сам ты, Вася, не без греха, — вставил дракон.
Вася пожал плечами:
— А что мне оставалось? Мы почти сразу оставили попытки сражаться как единое целое. Пришлось защищаться в одиночку — в меру сил и возможностей.
— А вот если бы вы избрали другую тактику, — вкрадчиво продолжал дракон, — например, стали бы атаковать проходами, стреляя издалека, — вы бы рассеяли группу И-16, а потом перебили бы их, как цыплят, по одному.
И Змей Горыныч облизнулся, словно предвкушая пиршество.
— А между тем и одиночки порой добивались значительных побед, — продолжал задумчиво Вася. — Чего стоит хотя бы знаменитая победа финского аса Йормы Сарванто.
— Это ты какую победу имеешь в виду? — Горыныч сделал вид, будто удивлён. — Что-то не припомню такой истории за время Зимней войны.
— Это не Зимняя война, а так называемая «Продолженная», — объяснил Вася. — То есть Вторая мировая над той же «картой» — Финляндией. И тоже, кстати, зимой — шестого января сорокового года.
— Вспомнил широко разрекламированные «четыре минуты»? — хмыкнул Горыныч. — Меня, конечно, там не было, когда всё это происходило. К моему великому сожалению, естественно. Может быть, я бы даже внес некоторые коррективы в то побоище — назвать подобное безобразие «сражением» лапа не поднимается … Но давай рассуждать, опираясь на факты.
— Хорошо, — кивнул Вася. — Сам Йорма Сарванто определённо рассказывает, как всё произошло.
— Ну, ну, — подбодрил его дракон. — Давай, излагай. Послушаем. А потом порассуждаем. Тема в общем интересная и для нас небесполезная.
— Шестого января сорокового года, когда военные действия между Советским Союзом и Финляндией уже возобновились, — заговорил Вася, — в районе финского аэродрома Утти появились советские бомбардировщики — семь ДБ-3. Это была эскадрилья майора Майстренко. Самолёты возвращались домой после налёта на города Пиексимяки и Куопио. Финны, конечно, не упустили возможности поквитаться. С аэродрома навстречу противнику героически поднялся один-единственный истребитель…
— Почему же один-единственный-то? — быстро перебил дракон. — Там что, других не было?
— Другие, как сообщается в финских источниках, недавно вернулись после боевых вылетов, и их не успели заправить, — объяснил Вася. — Так что герой-одиночка, именно лейтенант Сарванто, быстро вскочил на своего верного боевого коня…
— А конь-то, конь каков был? — настаивал дракон.
— Ты ведь знаешь, что это за «конь», Горыныч, — упрекнул Вася. — Нарочно меня дразнишь. Это был «Фоккер» D-XXI, один из самых результативных самолётов любимого конструктора нашей Брунгильды — Антона Фоккера, голландца. Причём не самая в те дни современная машина. Да и, руку на сердце положа, в принципе не лучшая из возможных. Однако финнам выбирать не приходилось, летали на чем придётся — что стоит отметить, летали хорошо. Вот чего у них не отнимешь, правда?
— Ты, дорогой товарищ младший лейтенант, несправедливо ко мне относишься, — упрекнул Васю Змей Горыныч. — Никогда Горыныч не опускался до того, чтобы отнимать у кого-то славу, особенно заслуженную.
— Ладно, продолжу, — махнул рукой Вася. — Сарванто вылетает на «Фоккере». С двенадцати часов трёх минут до двенадцати часов семи минут — то есть за те самые легендарные четыре минуты, — он ухитрился сбить шесть ДБ-3. Все шесть советских самолётов были полностью разрушены. Из двадцати четырёх человек, находившихся на борту, в живых осталось двое — они попали в плен. Когда героический «Фоккер» приземлился, в нём насчитали свыше ста дырок. Сто двадцать три, если быть точным.
— Красиво, правда? — задумчиво проговорил дракон. — Прямо баллада.
— Красиво и безупречно, — подтвердил Вася.
— Только может ли это быть целиком и полностью правдой? — продолжал Горыныч.
— Змей, да об этом практически во всех источниках пишут! — горячо сказал Вася. — Ладно, я понимаю, финны могут излагать эту историю просто ради пропаганды. Мол, вот какие мы крутые! Какие у нас парни летают на устаревших истребителях! Но дело ведь в том, что факт уничтожения шести дальних бомбардировщиков СССР подтверждается и советскими источниками. Эскадрилья майора Майстренко действительно была фактически уничтожена в ходе налёта на финские объекты, и именного шестого января. В тот день вылетело девять машин. Одна вернулась из-за технической неисправности. Другая, под командованием комиссара эскадрильи старшего политрука Грамоткина, была сбита по дороге к цели. Шесть погибли в воздушном бою с финскими истребителями на обратном пути. Это зафиксировано документами шестого ДБАП.
— Вася, ты не думал о том, что ДБ-3 — крупный двухмоторный бомбардировщик, а «Фоккер» вооружён четырьмя пулемётами винтовочного калибра? — спросил Горыныч.
— Но ведь факты — упрямая вещь, — настаивал Вася.
— Ладно, упрямая… — вздохнул Змей Горыныч. — Но хотя бы в том, что Сарванто действовал в одиночку, можно усомниться-то? Имею я право на обоснованное сомнение, Вася?
— Заходишь с другой стороны? — прищурился Вася.
— Я не понимаю, Вася, тебе нравится упиваться этим жутким поражением советской авиации?
— Вовсе я не упиваюсь, — возразил Вася. — Но если враг, достойный уважения — а финны были именно таким противником — одержал убедительную победу, глупо её отрицать.
— Никто не отрицает, — Горыныч нетерпеливо скребнул когтем бетонную полосу, — я кое о чём другом. Имелось свидетельство ещё одного очевидца. Мы с тобой только что подсчитали, сколько самолётов вылетело на Пиексимяки и Куопио в тот день. Девять, да? Один вернулся, семь были сбиты. Остался последний — лейтенанта Агеева. Члены его экипажа также описывают бой над аэродромом Утти. Эскадрилью Майстренко, как утверждает Агеев, атаковал вовсе не один, а восемь или даже девять финских истребителей. Совместными усилиями за десять минут они сбили шесть машин. Агеев ушёл от преследования глубоким пикированием с трёх тысяч трёхсот метров аж до трёхсот пятидесяти. Таким образом он сумел благополучно вернуться на свой аэродром.
— Ого, так сколько же на самом деле там было финнов? — удивился Вася. — И, главное, зачем они изменили численность своих истребителей?
— Разберём другие источники, на сей раз финские, — предложил Змей Горыныч. — На аэродроме Утти находилось звено двадцать четвёртой истребительной эскадрильи в составе шести «Фоккеров». Утром шестого января лейтенант Совелиус перегонял свою машину после ремонта обратно на аэродром и по дороге уничтожил один ДБ-3 — тот самый, что погиб на пути к цели, то есть самолёт Грамоткина. Кроме Совелиуса, в этой атаке участвовало ещё два самолёта.
— А Сарванто? — спросил Вася.
— Сарванто оставался на земле, поскольку на его самолёте не удалось завести двигатель. Через пятьдесят минут три финских истребителя приземлились в Утти. Ещё через час ДБ-3, отбомбившись, пошли обратно, причём тем же путём. На аэродроме Утти их уже ждали. На сей раз мотор «Фоккера» Сарванто благополучно запустился, и легендарный герой поднялся в воздух.
— Пока всё сходится, — проговорил Вася.
— Вслед за Сарванто, — продолжал, не обращая внимания на Васино замечание, Горыныч, — вылетели сержант Иконен и младший лейтенант Совелиус. Здесь финские историки упрямо утверждают, что, когда эти двое были готовы вступить в бой, Сарванто, мол, уже завершил дело. Иконен атаковал лейтенанта Агеева, но безрезультатно. Впрочем, сами финны утверждали, что седьмой ДБ-3 был сбит.
— На самом деле Агеев резко пикировал, — догадался Вася, — и это сочли победой. А Агеев остался практически невредим. Да ведь и шести самолётов довольно.
— Согласно весьма поэтическому рассказу самого Йормы Сарванто, он покачал крыльями своим товарищам, которые шли ему на подмогу, — мол, я справился один, помогать не нужно, — и, не рискнув выполнить победную петлю над аэродромом, пошёл на посадку. К нему подошёл командир — майор Магнуссон. Сарванто доложил: «Полёт на перехват выполнен, непонятное количество самолётов противника сбито».
— Скромно, — хмыкнул Вася.
— Но его рассказ звучит не очень правдоподобно, — ответил дракон. — На аэродроме находилось шесть летчиков. Времени заправить финские истребители между пролётами советских бомбардировщиков туда и обратно было более чем достаточно. И тем не менее взлетел почему-то один Сарванто… Странно?
— В общем да, — согласился Вася.
— Далее, знаменитые сто двадцать три пробоины на его «Фоккере», — Горыныч хмыкнул. — И при этом ни одна пуля не задела ни пилота, ни жизненно важных элементов конструкции. И как же это изрешечённый «Фоккер», чьи плоскости представляли собой «месиво», если верить финскому рассказу, ухитрился не отставать от ДБ-3?
— Хорошо, хорошо, — согласился Вася. — «Фоккер» не был так страшно поврежден. Да.
— Но, главное, я почему-то склонен верить Агееву, а не Сарванто, — подытожил дракон. — Финских лётчиков было по меньшей мере трое. Хотя ещё вероятнее, что поднялись на перехват все шестеро. Есть ещё одно доказательство, которое можно было бы счесть косвенным. Но тем не менее, если смотреть на карту, где отмечены упавшие советские бомбардировщики, то видно: три самолёта упали на одной линии, в нескольких километрах друг от друга.
— Так могло быть, если их последовательно атаковал один истребитель, — кивнул Вася.
— Точно. Но ещё три бомбардировщика лежат иначе: они упали вплотную, как бы по углам треугольника. Расстояние между ними — не более полутора километров. Это больше похоже на то, что их одновременно атаковали и сбили сразу несколько истребителей.
— Гм, — выдал Вася.
— Дальше, — Змей Горыныч выпустил большое облако пламени. Видно было, что вопрос его сильно занимал. — Скорость полёта ДБ-3, будем считать, около четырёхсот километров в час. Если смотреть на расстояние между упавшими самолётами, то выходит, что их сбили примерно за десять секунд. Интересно, как это Сарванто ухитрился? Он мог вести по ним огонь только из двух синхронных пулемётов, поскольку патроны крыльевых «браунингов» закончились раньше: в крыльевых было по триста патронов на ствол, в синхронных — по пятьсот.
— Вывод?
— Да всё тот же. Истребителей было несколько, только и всего.
— Так зачем же финны расписывали такой невероятный бой? — не выдержал Вася.
— Наше первое предположение, полагаю, самое верное: обычная пропаганда, младший лейтенант, — ответил Змей Горыныч. — Бессмысленная и беспощадная. Почти наверняка в сражении участвовали лейтенант Сарванто, лейтенант Совелиус, старший сержант Иконен, майор Магнуссон — командир эскадрильи, младший лейтенант Мустонен и сержант Силланпяа.
— Я только одного не понял, Горыныч, — после паузы проговорил младший лейтенант Вася, — к чему ты поведал мне эту поучительную историю?
— К тому, Вася, — ответил древний змей, — что результативной бывает преимущественно командная работа, но народ традиционно жаждет легенд о чудо-богатырях, которые в одиночку выходят против полчища врагов и сокрушают их четырьмя пулемётами винтовочного калибра. Задумайся об этом — и не печалься более.
Обсудить новость можно здесь.
