-
![LANG-CODE-KEY]()
LANG_NAME_KEY
-
Войти или создать аккаунт
Флайт-лейтенант Уилберфорс Гастингс приветственно взмахнул рукой.
— Рад видеть вас, Василий, дружище.
За спиной товарища младшего лейтенанта нарисовался Горыныч. Древний змей весело ухмылялся.
— А, это наш новенький! — Горыныч дохнул огоньком. — Ну как он, по-твоему, Вася?
— Довольно бравый, — доложил Вася.
При виде дракона Гастингс чуть попятился, но очень быстро взял себя в руки и вежливо кивнул:
— Приветствую вас, сэр.
Горыныч шумно расхохотался:
— Слыхал, товарищ младший лейтенант? Меня назвали «сэр»!
Гастингс покраснел, так что веснушки отчетливо выступили на его лице.
— По-вашему, это забавно, сэр? — осведомился он у дракона.
— Ну, как тебе сказать, дорогой товарищ флайт-лейтенант, — протянул Горыныч. — Сдается мне, да, забавно.
Гастингс пожал плечами:
— Не смею возражать, сэр.
— Непробиваем, — вздохнул Вася.
— Непробиваемых, равно как и непотопляемых не бывает, — сообщил Гастингс. — И я имею в виду не только людей.
— Мы поняли, что вы имеете в виду, сэр, — дракон подчеркнул последнее слово. — Хотя сравнение людей и самолетов...
— Некорректно? — подсказал Гастингс.
— Забавно? — предположил Вася.
— Иногда бывает в самую точку! — сердито закончил свою мысль змей. — Например, вас, товарищ флайт-лейтенант, сэр, я бы сравнил с английским же истребителем «Дефиант».
— Это еще почему? — насторожился Гастингс.
— На данном этапе я практически не отмечаю различий! — заявил дракон, довольный тем, что ухитрился сбить англичанина с толку. — Оригинальны, немного устрашающи, несомненно, дерзки, — но имеете слабые места. И как только враг обнаружит эти слабые места — так всё, фью, прощай, самолетик.
— Стоп, — остановил его Вася, — о чем мы сейчас, собственно, говорим?
— Мне показалось, — ледяным тоном произнес Уилберфорс Гастингс, — что Gorynytch the Zmei изволил высказывать угрозы в мой адрес.
— Еще чего! — фыркнул Горыныч. — Просто флеш-моб. Кто на какой самолетик похож. Могу я, в конце концов, иметь собственное мнение?
— Ты, Горыныч, по любому поводу имеешь собственное мнение, — заверил его младший лейтенант.
— Я все-таки не понял, при чем здесь «Дефиант»? — настаивал Гастингс. Он все еще не оттаял и излучал просто ледяное негодование.
— Для начала давайте просто рассмотрим самолет, — предложил Горыныч. — Выводы будем делать потом.
— «Дефиант» — турельный истребитель, — сказал Гастингс. — В сороковом году — один из самых эффективных.
— Заметьте, товарищи и мистеры, — вставил Горыныч, — как стремительно устаревала техника! Для «Дефианта» существовал только один год.
— Зато какой! — быстро возразил флайт-лейтенант. — Год, когда Англия стояла лицом к лицу с ненавистным врагом, одна против громадной мощи гитлеровской Германии!
— Гм, — вставил Вася. — С чего, собственно, вообще англичанам вздумалось строить такой самолет?
— Все началось с проблемы, — вздохнул Гастингс. — Открытые стрелковые установки самолетов до конца двадцатых оставались приблизительно такими же, какими были во время Первой Мировой войны. А скорость полета все время возрастала. Соответственно, точность попаданий катастрофически падала. Проблема.
— Да, это проблема, — согласился Вася.
— Когда скорость начала превышать двести километров в час, — продолжал Гастингс, — или, по-нашему, сто пятьдесят миль в час, — стрелки начали мерзнуть. Согласитесь, не так-то просто менять магазины замерзшими пальцами в воздушном потоке!
— Никто не оспаривает эту очевидную истину, сэр, — произнес Вася с таким важным видом, что дракон поперхнулся и несколько минут откашливался, выплевывая капли пламени.
— Имел место даже такой прискорбный эпизод, — поведал Гастингс невозмутимо, — когда передний стрелок при перезарядке уронил диск от пулемета, и воздушный поток унес его, — я имею в виду диск, — через винт, повредив таким образом деревянные лопасти.
— Мы переходим к моменту, когда все наконец додумались до того, что переднюю стрелковую точку надо прикрывать, — подсказал Вася.
— Именно, — кивнул Гастингс. — Но как это сделать? Простой щиток не подходит по ряду причин. В конце концов, пришли к идее полностью закрытой турели. У некоторых разработчиков данная идея вызвала сомнение, но министерство авиации явило внезапный энтузиазм. Фирма «Боултон энд Пол» исследовала вопрос два месяца и наконец в июне 1933 года получила одобрение.
— Погоди, Гастингс, — Вася так разволновался, что заговорил с англичанином фамильярно, на «ты», — про какой самолет сейчас речь?
— О, прошу прощения, — отозвался британец. — «Боултон энд Пол» переделывали «Сайдстренд». Это был их старый самолет. Именно с «Сайдстренда» стрелок ронял диск от пулемета... В общем, ребята с «Боултон энд Пол» постарались, в результате чего явился практически новый самолет — «Оверстренд» — с вышеназванной турелью. Эффект был виден сразу: процент попаданий возрос с пятнадцати до семидесяти пяти. Турель позволяла стрелку полностью сосредоточиться на цели. Все были в восторге. Но... — Уилберфорс Гастингс предупреждающе поднял палец. — Комбинация пневматики и мускульной силы человека имела ограничения: физически человек слабее, чем машина. Что делать?
— Искать что-то еще, — подсказал Вася.
— Помогли французы, — Гастингс произнес это с достоинством, немного отстраненно, как бы желая дистанцироваться от вечного соперника. — Во Франции появилась информация о более совершенной конструкции, основанной на «игрушках» инженера де Бюссона. Да, да, они называли это изобретение «игрушкой». Что ж, чем глупее французы, тем лучше англичанам. Наше правительство внесло некоторые патенты «Боултон энд Пол» в «Секретный лист», а вот правительство Франции с изумительной беспечностью продало нам, — я хочу сказать, «нам, англичанам» в лице главного конструктора «Боултон энд Пол» Норта, — турель де Бюссона для 20-миллиметровой пушки и для пулемета. Эта «игрушка» появилась в Англии в начале тридцать пятого и сразу завоевала сердца: она управлялась гидравликой и несла четыре 7,5 миллиметровых пулемета «Дарн».
— Мне нравится, как англичане ухитряются все грести под себя, — сказал дракон.
Флайт-лейтенант пропустил это замечание мимо ушей.
— Уже в тридцать пятом мы задумывались над созданием дневных и ночных истребителей, — продолжал он. — Турель давала новые возможности для атаки. Стрелковая башня находилась позади кабины пилота. Четыре пулемета с боезапасом по шестьсот патронов на ствол.
— Впечатляет, — сказал дракон. — Для того времени, я имею в виду.
Гастингс метнул на него быстрый взгляд, но не стал комментировать и продолжил:
— Вращение башни и наводка пулеметов производились с помощью гидравлического привода. Электродвигатель масляного насоса питался от бортовой электросети. Башня вращалась на триста шестьдесят градусов. В общем, да, впечатляет... Задача такого истребителя, как предполагалось, в первую очередь — разрушать строй вражеских бомбардировщиков. Поэтому изначально считали, что двухместные турельные истребители будут действовать в паре с одноместными, вроде «Харрикейна». Они дополняют друг друга: «Харрикейны» атакуют обычным образом, а турельные истребители — с боков и снизу. Битва истребителя против истребителя при подобной тактике, в общем, не предусматривалась. Поэтому переднее вооружение с этого самолета сняли — оно не требовалось для выполнения предписанных задач. И к тому же снижало летные характеристики.
— К чему, в конце концов, вы пришли? — не выдержал Вася. — Хватит ходить вокруг да около! Когда появился «Дефиант»?
— Август тридцать пятого, — откликнулся Гастингс. — Фирма «Боултон энд Пол» предъявила окончательный проект своей поразительной турельной машины. Внешне она напоминала «Харрикейн». Плюс — полностью убирающееся шасси, закрытая кабина, трехлопастной металлический винт, система антиобледенения. Самолет мог развивать скорость около пятисот километров в час. Идея считалась революционной, и штаб ВВС заказал прототипы турельного истребителя сразу нескольким фирмам. Это несколько превысило, скажем так, финансовые возможности, но когда министерство и военные охвачены энтузиазмом, остановить их трудно.
— И что, вся Англия начала строить турельные истребители? — недоверчиво прищурился дракон.
— Вообще-то есть сила, способная противостоять английскому энтузиазму, — сознался Гастингс. — Это английская бюрократия. Пока военные вытряхивали из Казначейства специальное разрешение, количество фирм, готовых работать в проекте, сократилось до двух: «Боултон энд Пол» и «Хоукер». Но «Хоукер» слишком была занята «Харрикейнами», так что в конце концов остались только «Боултон энд Пол». Основная идея их главного конструктора, Норта, заключалась в том, что исход боя в большей степени зависит от технического совершенства машины. Чем меньше работает «человеческий фактор», тем вероятнее победа.
— Одна из любимых тем для обсуждения в нашем тесном дружеском коллективе, — заметил Вася. — Кто сражается, в конце концов, люди или машины?
— Норт сказал бы, что машины, — кивнул Гастингс. — Очень важное устройство появилось на нашем самолетике. Оно вращалось вместе с турелью и обеспечивало ограничение по заданной диаграмме поля огня, чтобы не повредились части самолета. Контакт, двигавшийся внутри цилиндра, включал соленоид спускной цепи пулемета «Браунинг». Когда контакт находился за пределами запретной области, ток шел. Как только оружие нацеливалось на элементы конструкции самолета, ток прерывался.
— И этот самолет... — подсказал младший лейтенант.
— ...Да, именно этот самолет получил название «Дефиант» — то есть, «дерзкий», «строптивый», — кивнул Уилберфорс Гастингс. — В марте тридцать седьмого пришел заказ на серию из восьмидесяти семи самолетов. 11 августа полетел прототип. Турель на него еще не установили, вес турели компенсировали балластом. Полет прошел успешно... и снова начались задержки. В тридцать восьмом самолет еще не полетел. Хотя было уже пора. Поставили более мощный мотор, что вызвало новые переделки.
— Это уж как обычно, — вздохнул Вася.
— Осенью тридцать девятого провели сравнение «Дефианта» с «Харрикейном», — Гастингс глянул на небо, как будто рассчитывал увидеть там оба этих самолета. — Учебный воздушный бой сразу показал: «Харрикейн» бьет «Дефиант». Следовательно, побьет его и Bf.109. Не сразу, а когда немец очухается и поймет, какая перед ним машина. В первое мгновение сработает фактор неожиданности.
— Это английская теория? — прищурился Вася.
— И английская практика, — сказал Гастингс. — Все подтвердилось в бою. Кстати, выяснилось еще одно: если мы хотим, чтобы «Дефиант» работал на полную катушку, необходимо тесное взаимодействие летчика и стрелка. Так сказать, единый организм из двух человек и одной машины. Но в любом случае в маневренном воздушном бою шансов у «Дефианта» практически нет.
— Слушайте, но как англичане вообще решились выпустить подобную машину против Люфтваффе? — не выдержал Вася. — Вы же все знали заранее, еще в тридцать девятом!
— Этот самолет был технологичен — его можно было выпускать в больших количествах, причем не требовалось много квалифицированных рабочих, — объяснил Гастингс. — И я уже говорил: предполагалось, что он будет работать в паре с «Харрикейнами». Кстати, поначалу «Дефиант» добился неплохих результатов. 20 марта 1940 года «Дефианты» отправились на базу Уиттеринг, а оттуда — в Даксфорд. 12 мая они сбили Ju.88. Первый успех «Дефианта»!
— Недолгий, — угрюмо вставил дракон. И пояснил: — Ну, я кое-что повидал... Кажется, помню эту историю.
— И что вы помните, сэр? — вскинулся Гастингс.
— Немцы принимали «Дефиант» за «Харрикейн» и пытались атаковать сзади. И немедленно попадали под огонь счетверенных пулеметных установок. У берегов Голландии «Дефианты» сбили сразу четыре «Юнкерса», а потом столкнулись с Bf.109E — и все самые мрачные опасения подтвердились. Пять из шести английских самолетиков были уничтожены, — поведал дракон. — Немцы быстро учатся: буквально через несколько дней они уже атаковали «Дефианты» в лоб или снизу сзади из «мертвой» зоны... Все повторилось во время эвакуации Дюнкерка. Это был звездный час «Дефиантов». Немцы принимали их за «Харрикейны» и действовали соответственно, а «Дефианты» этим пользовались. В результате посбивали кучу немецких самолетов. Англичане пишут, что их было тридцать семь, немцы признают только четырнадцать. Истина, как говорится, где-то рядом.
— Примерно так, да, — нехотя согласился Гастингс. — В маневренном бою «Дефиант» имел шанс только в том случае, если набрасывался на одиночный, отставший «Мессер». И очень скоро эти самолеты стали использоваться в роли ночных истребителей — ночь покрывала их недостатки, а потом и в роли спасателей на море. Правда, тоже недолго: в сорок втором их уже заменили на «Спитфайры».
— Сейчас сохранились? — спросил Вася.
— Один экземпляр — в музее королевских ВВС, — ответил Гастингс.
— Конечно, вы навещаете своего «родственника»? — подсказал дракон.
Гастингс и бровью не повел.
— А как же, — ответил он. — На Рождество — обязательно.
© А. Мартьянов. 23.12. 2012.
Обсудить сказку можно здесь.
