167. На высоте

Уилберфорс Гастингс летел над картой «Залив» и думал о том, что скажет товарищу младшему лейтенанту Васе, после того как приземлится. Вася обещал встретиться с ним в офицерском клубе вечером, чтобы обсудить сегодняшние полёты.

«Я должен был предвидеть это, — горестно говорил себе Гастингс. — Младший лейтенант всегда расхваливает советскую технику. Как у него получается на всём этом летать и побеждать? С другой стороны, он прав: необходимо изучать новое. Иначе будешь, как Ларош, всю жизнь вздыхать о временах, когда авиация красовалась на бипланах».

Гастингс взял МиГ-9 в надежде всех победить и одолеть, бессовестно пользуясь преимуществами этой быстрой и могучей машины.

Вышло как-то неловко.

Он кружил над заливом с настоящей реактивной скоростью на большой высоте — выше трёх тысяч метров. Где же враг? На кого спикировать и уничтожить?

Ага, вон внизу беззащитная «печенька» — вражеский «Панкейк». Добыча приятная — неповоротливая и медленная. Сейчас!.. Берегись, «блинчик»!

МиГ-9 атаковал сверху из крутого пике… и флайт-лейтенант сразу почувствовал, что самолёт стал неуправляем.

Он набрал такую адскую скорость, что «печенька» осталась где-то далеко позади. Гастингсу даже почудилось, будто он слышит недоумевающий голосок: «Что это было, сэр?»

— Проклятье! — пробормотал англичанин.

С огромным трудом он вышел из отвесного пике и снова набрал высоту.

Ну не может быть, чтобы страшное оружие «Советов», «Микоян-Гуревич» не победил какой-то несчастный «Панкейк»!

Гастингс начал пикировать на добычу более полого — с углом тангажа градусов в сорок пять. «Оптимальный угол», — не без удовлетворения и даже где-то с самодовольством подумал флайт-лейтенант.

Он даже успел дать несколько залпов по мишени.

Противник на «Панкейке» дураком отнюдь не был — он поднырнул под МиГ-9. Гастингс понял его маневр, сделал «полубочку» и решил продолжать атаку.

С отклонением от первоначальной траектории он перешёл в новый угол атаки — достаточно плавно, как мнилось флайт-лейтенанту… И на низкой высоте потерял управление и врезался в воду…

«Воображаю, как веселился пилот на «блинчике», наблюдая за этим позором», — думал Гастингс.

Как всякий англичанин, пуще смерти он боялся попасть в смешное положение. И, кажется, именно это с ним сейчас и произошло.

«Лишь бы Горыныч не видел», — такова была последняя мысль Уилберфорса Гастингса перед тем, как он вошёл в свой ангар.

Змей Горыныч отличался способностью на редкость язвительно и болезненно высмеивать неудачников. Особенно тех, которые пострадали аккурат из-за своей самонадеянности, положившись на хорошие боевые характеристики самолёта больше, чем на личные навыки.

Гастингс вошёл в ангар, озираясь. Горыныча, к счастью, поблизости не наблюдалось.

Зато нашёлся Вася. Он ждал англичанина с нетерпением.

— Как прошло? — осведомился младший лейтенант.

— Ужасно, — признал Гастингс. — Эта штука совершенно не желает слушаться…

— Любую «штуку» можно приручить, — заверил Вася. — Я как раз хотел предложить вам вылететь вместе. Сыграем «два на два» с противником? Я уже сговорился с Хопкинсом и Хиратой.

— Раз уж вы всё за меня решили, сэр, — с достоинством отозвался флайт-лейтенант, — то кто я такой, чтобы возражать? Ещё того гляди — трусом назовут.

— Не вижу смысла прибегать к оскорблениям, — пожал плечами Вася. — Вы никогда не уклоняетесь от вызова.

— Англичанин не отвергает пари, даже самых дурацких, — признал Гастингс.

— В таком случае, вылетаем! — предложил Вася. — Что тянуть! Горыныч, кстати, хотел на это посмотреть. Так что не разочаруем Змея и не посрамим земли Русской!

Уилберфорс Гастингс вздохнул. Чего он боялся больше всего — то и произошло. Дракон здесь и будет наблюдать за боем.

— Не посрамим, — сказал он Васе, но далеко не так молодцевато, как хотелось бы того товарищу младшему лейтенанту.

…На сей раз оба противника МиГа-9 тоже оказались на высоте. И в переносном смысле слова, и в самом прямом. Обе машины у врагов были высотными: у капитана Хираты МиГ-9 — такой же, как у Гастингса, и «американец» «Фьюри» — естественно, штаб-сержант Хопкинс. Билл Хопкинс был простой натурой и предпочитал американские машины.

Действовали враги слаженно: шли один над другим с небольшим интервалом, разворачивались почти синхронно. Красиво шли. Гастингс прямо залюбовался.

Вася выбрал себе — видимо, из уважения к Гастингсу, — британский «Аттакер».

Пара Вася-Гастингс, не сговариваясь, напала на противников одновременно: «Аттакер» ударил сверху, а МиГ-9 — снизу.

Они сфокусировали огонь на «Фьюри».

Противники, в свою очередь, сосредоточили ответный огонь на «Аттакере». И в этом они просчитались.

«Аттакер» сделал «петлю» вверх. Оба врага кинулись за ним.

«Фьюри» как более медленный отстал — подвис в сваливании.

И в это самое время Гастингс на своем МиГе-9 добил его буквально парой залпов!

МиГ-9 капитана Хираты понёсся вниз. Гастингс на своем МиГе-9 погнался за ним, расстреливая его в хвост. Оторваться от Гастингса Хирата не мог.

И тогда, уже на высоте в полкилометра, он стал крутить размазанную «бочку», а потом попробовал уйти от атаки «сплитом».

Памятуя прошлый горький опыт, Гастингс благоразумно ушёл наверх. А капитан Хирата из «сплита» уже не вышел — не хватило высоты…

Вот и первая победа Гастингса на МиГе-9!

…В ангар возвращались довольные. Горыныч скреб когтями землю и весело попыхивал пламенем.

— Видел, видел, орлы, как вы бедного японца умучили!

— Во-первых, возражаю: японец вовсе не бедный, — отозвался Гастингс. — Во-вторых, он просто совершил ту же ошибку, что и я в прошлый раз. Не учел всех качеств МиГа-9 и переоценил свою способность им управлять в данных условиях.

— А ты, молодец, что-то невесел, — отметил дракон, поворачиваясь к англичанину. — Откройся: что гложет твою душеньку богатырскую?

— У тебя фольклорный период, Горыныч? — изумился Вася. — Чего это ты так витиевато выражаешься?

— Просто хорошее настроение, — ухмыльнулся дракон.

Однако флайт-лейтенант оставался серьёзным.

— Мне покоя не даёт ощущение беззащитности МиГа-9 перед собственной скоростью внизу, в нижнем эшелоне высоты, — объяснил англичанин. — Да ещё и в атаке сверху.

— Что думаешь делать? — осведомился Горыныч.

— Думаю, надо с этим хорошенько разобраться, — признал флайт-лейтенант. — Буду искать похожих ситуаций, чтобы понять, как следует себя вести.

— Что ж, — величаво проговорил Змей, — вперёд, друже! Да пребудет с тобой Сила!

Гастингс махнул рукой и скрылся в ангаре.

Горыныч проводил его взглядом и засмеялся:

— Что это с ним, а? Волнуется?

— Гастингс столкнулся с задачей и намерен решить её, — объяснил Вася. — Не будем ему мешать.

— Вот оно что, — хмыкнул Змей Горыныч. — Да и то! Пусть думает, это полезно. Пусть экспериментирует. А мы с тобой, чудо-богатырь, давай просто полетаем. Набьем врагов к обеду.

— Рассуждаешь прямо как Красный Барон, который вылетал перед завтраком и возвращался аккурат к кофию с колбасой, набив пару-тройку англичан.

— Ещё скажи, что он их ел! — ужаснулся Горыныч. — В наше время даже драконы оставили эту вредную привычку…

— Ничего не желаю слушать, — отрезал Вася. — Я улетаю. До встречи в небесах, Горыныч!

— Эмоциональные все какие, — пробурчал дракон, удаляясь пешком и волоча по взлетно-посадочной полосе длинный хвост.

…А Гастингс вёл свой МиГ-9 над картой «Каньон». Ему казалось, что он вычислил наконец нужный угол пикирования. Осталось проверить на практике.

Внизу Ла-160 и «Пират» F6U «пилили» реактивного штурмовика — союзника Гастингса.

Так, союзника надо выручать. Заодно и теорию проверить.

Гастингс отошёл подальше, развернулся и атаковал «Пирата» с пологим углом пикирования — на сей раз в тридцать градусов. При этом скорость с маневренностью МиГа внезапно вошли в дивную гармонию меж собой.

К сожалению, орудия этого советского самолёта теперь греются чересчур быстро.

Англичанин почти не промахивался, но пушки стали «тормозить» и мазать, а у противника, ещё даже не сообразившего, в чем дело, осталась половина ХР.

Враг круто развернулся и… пронесся мимо МиГа.

Гастингс разгадал его план — зайти сверху. Таким образом противник расстреляет англичанина в единый момент.

С этим надо что-то делать, причем как можно скорее. Счёт пошёл на доли секунды.

Гастингс вышел из пике всё так же полого. К сожалению, солидная скорость не пустила МиГ-9 в резкую «горку».

Зато флайт-лейтенант не потерял устойчивой маневренности. И когда «Лавочкин» врага стал палить по МиГу — Гастингс сделал очень размазанную «бочку», вышел из неё с разворотом и оказался в выгодной позиции для контратаки.

На этих высотах — ниже километра — МиГ-9 существенно превосходил Ла-160 в маневренности по горизонтали.

«Лавочкин» опять попытался уйти наверх, но полученные им повреждения сильно повлияли на скороподъемность.

Тогда он рванул от Гастингса по прямой. Это ему почти удалось — если бы удачным попаданием Гастингс не повредил бы ему двигатель. Иначе Ла-160 от него бы ушёл.

Вообще тягаться с Ла-160 в «проходном» бою не стоит почти никакой машине, подумал Гастингс. И мысленно поблагодарил свою удачу за хороший выстрел по двигателю врага.

«Лавочкин» тем временем стал замедляться. Потом — видимо, от отчаяния, — решил уйти в вираже. И тут Гастингс настиг его и добил.

И в тот же миг на англичанина сверху обрушился «Пират».

В единую секунду у Гастингса не стало половины ХР. Самолёт завертелся юлой.

«Пират» рванул кверху. На этих «американцах» играют так же, как на «Мустангах» на поршневых уровнях.

Единственный шанс Гастингса был — вертясь, как угорь, подтащить «Пирата» под огонь товарищей по команде. Других вариантов уже не осталось.

По счастью, всё тот же реактивный штурмовик оказался рядом.

«Вот как хорошо складывается, если вовремя выручишь товарища, — подумал Гастингс. — Спас я его — а теперь он, надеюсь, спасет меня!»

И когда «Пират» было совсем уже покончил с МиГом-9, в дело вступил тот самый штурмовик.

Страшный, неповоротливый, похожий на утюг Ил-40 накрыл «Пирата» залпами так, что «американец» загорелся, остался практически без мощности двигателя — и без своей непобедимой наглости.

А тут — пойте, трубы! — наконец подоспели и другие товарищи Гастингса по команде.

Как ни пытался «Пират» уйти от них наверх, его настигли и добили.

…Гастингса встречали весело.

— Видел, видел, как ты одолел супостата! — приветствовал англичанина Змей Горыныч. — Отважно действовал, умно. Ведь в бою иной раз как в старой доброй сказке. Не читал? Как едет добрый молодец и всех, кого ни встретит, спасает. А когда настанет лютая година — тут все спасённые ему на помощь приходят. Вот так и ты действовал.

— Да ну вас! — отбивался Гастингс, видя, как Вася подмигивает Горынычу и догадываясь, что эти двое над ним подтрунивают. — Прекратите, джентльмены. Это, в конце концов, выходит за всякие рамки…

— Кто сказал — «рамки»? — загрохотал дракон. — Ты хоть понимаешь, басурман, с кем речь ведешь? Я ведь древний Змей! Фольклорный персонаж! Какие у меня могут быть «рамки»?

— Ладно, Гастингс, — вмешался Вася, — не слушайте Горыныча. У него сегодня игривое настроение. Мне уже досталось от него. Мол, на земле сижу, пока мои товарищи исследуют советский же самолёт в боевых условиях…

— Я не в обиде, — вежливо проговорил флайт-лейтенант.

— Ладно, — сказал Вася. — Каковы ваши впечатления? Выводы какие-нибудь для себя сделали от полётов на МиГе-9?

— Собственно, впечатления довольно хорошие, — сказал Гастингс. — Но тут нужно, конечно, вникать в специфику данного самолёта…

— Ну, начались мудрёные словечки! — перебил Горыныч. — Давай по-нашему, по-простому!

— Я и говорю по-простому, — возразил флайт-лейтенант. — Если уж вылетел на МиГе-9 — навязывай противнику виражный бой. На любой высоте.

— Это мы любим, правда, Горыныч? — подмигнул младший лейтенант.

Но Змей, против ожидания, не поддержал веселого тона Васи.

— Продолжай, Гастингс! — обратился Горыныч к англичанину. — Не слушай этого ветрогона. Выводы твои интересные. Мы их на практике применим, а там и поглядим — ошибся ты али всё верно говоришь.

— Дальше я бы вот что сказал, — Гастингс смотрел не на собеседников, а на свой самолёт, красующийся посреди ангара. — Стоит избегать отвесного пикирования. Незачем соревноваться в прыгучести с машинами превосходящих уровней. Необходимо просчитывать атаки издалека, стараясь предугадать действия противника ещё до нападения. Ну и главное — хорошее взаимодействие с союзниками на более мощных машинах.

— А я что говорю! — опять не выдержал Вася. — Командный бой — наше всё!

— Такое взаимодействие, — продолжал Гастингс, — означает, что ты на МиГе-9 прикрываешь их. И по любому более-менее серьезному поводу сам уходишь под их прикрытие. Я вот что понял, особенно за последний бой: в отличие от того же «Пирата» или там Ла-160, МиГ-9 не любит индивидуализма. Такой вывод я сделал для себя старым проверенным методом «проб и ошибок», — заключил англичанин.

— Что ж, — помолчав, произнёс Вася, — как всякий новаторский самолёт, МиГ-9 и в реальной жизни потребовал немало проб и ошибок. И некоторые ошибки стоили людям жизни…

— Это ведь был первый советский турбореактивный истребитель? — припомнил Гастингс.

— Именно. И построено их было не так много — шестьсот два самолёта. Он выпускался всего два года — с сорок шестого по сорок восьмой.

— «Советы» стали далеко не первыми в этом деле, — напомнил Гастингс. — В Англии к тому моменту имелась реактивная техника. И в США.

— И, что всего прискорбнее для нас, — в Германии, — подхватил Вася. — У немцев уже летал Ме-262. Да, у этого жуткого самолёта было полным-полно недостатков, но имелось достоинство номер один — он реально летал. А в ОКБ Микояна-Гуревича работали сразу над двумя проектами реактивного истребителя, и первый из них, И-260 по компоновке сильно напоминал Ме-262: два двигателя под крылом.

— Кажется, товарищ Сталин был недоволен копированием немецкой техники, — заметил дракон.

— Да, потому что мы сами с усами, — откликнулся Вася. — Второй проект И-300 был реданной схемы, с размещением силовой установки в фюзеляже. Вот над ним и стали работать и, в конце концов, он превратился в наш МиГ-9.

— Кстати, считается, что первым советским турбореактивным истребителем был Як-15, — провокационным тоном заметил дракон.

— Одновременно работали над темой сразу четыре ОКБ, — напомнил младший лейтенант, — Микояна, Яковлева, Лавочкина и Сухого. А двигатели имелись тогда трофейные — немецкие Юнкерса JUMO-004 и Баварского завода BMW-003А. Насчет того, кто был из советских самолётов первым, — МиГ-9 на пару часов опередил Як-15.

— Кстати, на каком двигателе полетел наш МиГ? — спросил дракон, щурясь.

Вася знал: Горынычу ответ известен. Он потому щурится так ехидно, что Васю проверяет. А вот Гастингс, судя по заинтересованному виду, в такую тонкость ещё не вник.

— На баварском — BMW-003, — сказал Вася. — Мы с Хопкинсом его уже изучали. Просто так, удовольствия ради. Билл прямо мурлыкал, когда в нем копался.

— И полетел этот самолёт?.. — уточнил Гастингс.

— Реальный, а не тот, который мы с Хопкинсом исследовали? — засмеялся Вася. — Это произошло в апреле сорок шестого. Испытывал очень известный лётчик-испытатель Алексей Николаевич Гринчик. Первый полёт И-300 — будущего МиГа-9 произошёл двадцать четвёртого апреля сорок шестого года: начался в одиннадцать двенадцать и закончился через шесть минут. В тот же самый день, но в тринадцать пятьдесят шесть на пять минут поднялся в воздух лётчик-испытатель Иванов на Яке-15. Вот такой триумф советской турбореактивной техники.

— Ведь это на МиГе-9 насмерть разбился Гринчик во время очередного испытательного полёта? — вспомнил Гастингс.

Вася хмуро кивнул.

— Да, друзья, — заключил Горыныч, — непросто дался «Советам» этот самолёт. Но всё-таки он полетел! И нам грех жаловаться — укротим и мы МиГ-9 и найдем с ним общий язык.

Обсудить на форуме