-
![LANG-CODE-KEY]()
LANG_NAME_KEY
-
Войти или создать аккаунт
— Лично я всегда огорчаюсь, когда о каком-нибудь самолете отзываются дурно, — заявил Вася. — Что скажешь, Горыныч?
— Зависит от обстоятельств, — Змей выглядел веселым.
Он только что изрядно перепугал двух новичков, внезапно явившись перед ними в сиянии пламени, и это изрядно подняло ему настроение.
— А вы, капитан Хирата, что скажете? — обернулся Вася к японцу.
Хирата ответил, как всегда, сдержанно:
— Оскорблять оружие недостойно, но все же один самолет бывает лучше, а другой — хуже. Полное совершенство недостижимо.
— Восток — дело тонкое, — пробурчал Горыныч. — Вишь, как вывернулся. Расскажи-ка нам, Вася, что конкретно тебя так взбудоражило.
— Узнал, как небезызвестный сэр Шолто Дуглас высказался о бомбардировщике «Бэттл» — мол, чем плодить эти бесполезные тушки, строили бы лучше нормальные самолеты, — объяснил Вася.
— Так и выразился — «бесполезные тушки»? — восхитился Горыныч.
— Ну, может, и не конкретно так, но слово «бесполезный» прозвучало, — отозвался Вася.
— Разве бомбардировщик может быть бесполезен? — Хирата чуть приподнял бровь.
— А между тем их выпустили больше двух тысяч, — сказал Вася. — «Бэттлов», я имею в виду.
— Так они все-таки были эффективными? — подхватил Хирата.
— По-моему, не очень, — вместо Васи ответил Горыныч.
— В таком случае, почему их построили так много? — не понял капитан.
— В этом и заключается парадокс, — махнул рукой Вася. — В начале тридцатых британское министерство авиации осознало простую истину: всенародно любимый биплан Хаукер «Харт», созданный в двадцать шестом, увы, не вечен, и нужно строить что-то более современное. По-прежнему одномоторное, но чтоб уж сразу моноплан! Хотели цельнометаллическую машину с экипажем из двух человек. И с английским мотором. Семь фирм прислали одиннадцать проектов. В конце концов, остались два, а потом — один.
— И это был?.. — подхватил Хирата.
— ...фронтовой бомбардировщик «Бэттл» фирмы «Фэйри». Проект тридцать третьего года.
— Разве английские теоретики, стратеги и тактики, не твердили в голос, что самолет не является оружием поля боя? — ехидно осведомился дракон.
— Идеи бурлили, и эта в том числе, — уклончиво отозвался Вася. — Так или иначе, «Бэттл» конкретно существовал. Группу конструкторов, работавших над ним, возглавлял бельгиец Марсель Лобелль.
— Не он ли создал и биплан «Суордфиш»? — заметил дракон.
— Да, и «Суордфиш», несмотря на свой архаичный вид и тихоходность, окажется весьма эффективным, — кивнул Вася. — «Бэттлу» повезло меньше.
— Полагаете, дело в везении? — уточнил Хирата.
Товарищ младший лейтенант пожал плечами:
— В середине тридцатых «Бэттл» вполне соответствовал новейшим тенденциям самолетостроения: моноплан с нижним расположением крыла, цельнометаллический. Металлическая обшивка выполнялась несущей. Для каждого из членов экипажа была предусмотрена отдельная кабина с закрытым фонарем: впереди пилот, сзади — стрелок-радист-бомбардир.
— А шасси? — поинтересовался капитан Хирата.
— Убирались назад в крыло гидроприводом. Причем в убранном положении колеса наполовину выступали из плоскости. Если самолет вынужден был садиться на брюхо, это отчасти его защищало. Бомбы — чуть менее полутонны — находились внутри самолета: в четырех бомбоотсеках в крыле. Причем сбрасывать их можно было в том числе на пикировании.
— Гхм, — дракон откашлялся, отвернув голову так, чтобы не заплевать собеседников огнем, — гхм. Насколько я припоминаю «Бэттлы», они выглядели немного не так. Их здорово переделали. И начали с того, что экипаж увеличили на одного человека: добавили штурмана-бомбардира, поскольку у стрелка и без того полно забот, особенно над территорией противника. Кабину сделали единой, фонарь растянули — получилась «оранжерея». Пилотам, в общем, новый самолет даже нравился. Насколько я помню, «Бэттл» считался устойчивым и послушным. А вот штурманы-бомбардиры не скупились на проклятия. Им приходилось фактически лежать. Рядом находился радиатор, поэтому было душно. При работе с бомбовым прицелом нижнее окно сдвигалось назад, при этом в лицо бомбардиру бил горячий воздух из радиатора. В общем, условия эти очень мягко назывались «Сахарой».
— Теснота и личное неудобство — ничто, если это помогает выполнять боевую задачу, — заявил капитан Хирата.
— Так в том-то и дело, что не помогало! — хмыкнул дракон. — Бомбардир никак не мог одновременно быть и штурманом: широкое крыло перекрывало ему обзор вниз. Следить за землей он мог только лежа, через окошко бомбоприцела. То есть, или бомбить, или следить.
— Так если у этого самолета было столько недостатков, как вышло, что он стал настолько массовым? — в очередной раз удивился японец.
— В тридцать пятом англичане решили, что им нужно быстренько обзавестись могучей авиацией, — поведал Вася. — Всех сильно нервировала гитлеровская Германия. Поэтому следовало выпустить побольше самолетов. Каких? Да тех, которые легко поставить на поток. Под рукой имелся бомбардировщик, уже отработанный с точки зрения технологии и вполне приемлемый. В начале тридцать шестого его официально назвали «Бэттл». Новый завод фирмы «Фэйри» в Стокпорте в мае получил заказ на шестьсот пятьдесят пять машин. В августе подключилась фирма «Остин моторз» — ей дали заказ выпустить по лицензии еще четыреста самолетов «Бэттл». И пошло-поехало, точнее — полетело: в тридцать седьмом году пять эскадрилий Королевских ВВС пересело с «Хартов» на «Бэттлы».
— А сколько самолетов обычно в эскадрилье КВВС? — поинтересовался Хирата.
— В бомбардировочных — пятнадцать, — ответил дракон, потому что Вася замешкался. — «Бэттлы» оказались быстрее истребителей-бипланов. Это не могло не радовать. Правда, нюанс в том, что мировая авиация уже переходила на монопланы, и перехватить «Бэттл» не составило бы проблемы не только для «Мессера», но и для И-16.
— Англичане, конечно, сделали выводы? — осведомился Хирата. — Мне не терпится узнать, как они усовершенствовали этот самолет. Я люблю бомбардировщики, как... — Он задумался, подбирая сравнение: — Как цветы.
— Хороши цветочки! — фыркнул Вася.
Змей Горыныч невозмутимо ответил:
— Англичане ничего не совершенствовали. Им требовалась массовость. Массовый «Бэттл» оказался еще более тяжелым и медленным, чем опытный, поскольку экипаж опытного — два человека, а экипаж массового — три... Тем не менее в тридцать восьмом «Бэттлами» были вооружены тринадцать эскадрилий.
— Кстати, — сказал Вася, — наши тоже интересовались этой машиной. Осенью тридцать седьмого советская делегация — в том числе известный летчик-испытатель Супрун, — осматривала «Бэттл» на заводском аэродроме, сначала на земле, потом в полете. Советские представители хотели прикупить один экземпляр для ознакомления, но получили отказ. Мол, Министерство авиации не дозволяет.
Дракон добавил:
— Фирме «Фэйри», однако, хотелось бы совершить сделку: у Советов в карманах галифе звенело много денег, и это обостренно ощущалось бережливыми британцами. В июле тридцать восьмого фирма обратилась к советскому посольству с «предложением, от которого невозможно отказаться»: продать лицензию за 62 тысячи фунтов.
— Ага, вот нам нужна была лицензия на их устаревший бомбардировщик! — вставил Вася. — Управление материально-технического снабжения Красной Армии интересовалось только винто-моторной группой этого самолета. И вообще, наши хотели только один экземплярчик — покопаться. «Фэйри» предлагали разные варианты, но все они включали продажу лицензии за страшные фунты. В общем, не состоялась сделка.
— Если у Англии было столько «Бэттлов», значит, они принимали участие в войне? — Японский летчик постарался скорее перейти к наиболее интересующей его теме. — Как они проявили себя над полем боя?
— Скажем так, они старались, — ответил Вася. — С началом войны, то есть в сентябре тридцать девятого, десять эскадрилий «Бэттлов» перелетели на аэродромы в район Реймса. Задача у них была достаточно скромная: изучить район боевых действий, отснять территорию противника на двадцать километров в глубину. Летали звеньями, по трое; в наиболее опасные места — шестерками. Бывало, попадали под обстрел немецких зениток, привозили боевые отметины, но до поры до времени ни один самолет серьезно не пострадал. 20 сентября они даже сбили целый один немецкий истребитель. Но через десять дней недалеко от Саарбрюккена они наткнулись на «Мессеры», и домой вернулся только один «Бэттл» из шестерки.
— Вообще чудо, что они целый месяц отлетали без существенных потерь, — заметил дракон. — Машина совершено не защищена: бензобаки, правда, закрыты внешними протекторами, но брони — никакой. Пулеметы — винтовочного калибра. В общем, после тридцатого сентября «Бэттлы» старались летать только ночью.
— Летчики, между прочим, импровизировали, — добавил Вася. — Добавили люковые установки, чтобы стрелять вниз-назад, кое-где монтировали пулемет на креплении бомбового прицела.
— А как целились? — удивился Хирата. — Неудобно же.
— С помощью зеркальца, — сказал Вася. — Русские говорят, «голь на выдумки хитра». Но и из нижнего пулемета стрелять было страшно неудобно, как писали в докладах — стрелку приходилось принимать «неестественное положение».
— Боюсь даже гадать, как это могло выглядеть, — вставил дракон и изящно изогнул свой длинный хвост.
— Ага, а бомбардиру приходилось буквально втягивать ноги себе в живот, чтобы не мешать стрелку, — добавил Вася.
— Еще одна фигура «высшего пилотажа», — добавил Горыныч. — Впрочем, в конце тридцать девятого года выпустили сколько-то самолетов со стальным местом под лежачим местом штурмана. И стрелка тоже прикрыли.
— А пилот? — спросил Хирата.
— Так и остался без защиты, — сказали хором Вася и Горыныч.
Японец пожал плечами:
— Война требует жертв от того, кто хочет наступать, и наступать стремительно.
— «Бэттлы» были физически не способны наступать, да еще стремительно, учитывая их небольшую скорость, — заметил Горыныч. — Зимой сорокового года оказалось, что масло замерзает, аккумуляторы разряжаются, а чистить заснеженные аэродромы нечем.
— Сюрприз! — съехидничал товарищ младший лейтенант.
— В результате, если я не ошибаюсь, часть «Бэттлов» стали использовать для обучения пилотов и тренировок в стрельбе истребителей, воздушных стрелков, зенитчиков, — продолжал Горыныч. — Уже в декабре тридцать девятого две эскадрильи из десяти «французских» перевооружили «Бленхеймами». Прочие остались выполнять роль «ударной авиационной силы» британского экспедиционного корпуса. К утру 10 мая 1940 года на территории Франции находилось свыше ста «Бэттлов». Немцы ударили по их аэродромам. То, что осталось, получило задачу: атаковать скопления немецких войск на территории Люксембурга.
— Ночью? — спросил Хирата.
— Нет, пришлось пойти на риск и использовать уязвимые и тихоходные «Бэттлы» днем, причем фактически как штурмовики, — вздохнул Горыныч. — Ничего более современного под рукой не оказалось. И эти бедняги угодили под ураганный огонь. В результате из тридцати шести взлетевших машин шестнадцать погибли, а оставшиеся все требовали ремонта. На следующий день из восьми «Бэттлов», бомбивших цели в Люксембурге, вернулся один. Четырнадцатого мая «Бэттлы» уничтожили понтонный мост у Седана. Из шестидесяти двух «Бэттлов» тридцать пять были сбиты немецкими истребителями. После этого «Бэттлы» летали только ночью. Последний раз они проявили активность тринадцатого июня сорокового года: тридцать восемь самолетов совершили налет на скопление вражеских танков. Потеряли семь самолетов. Через два дня все оставшиеся «Бэттлы» перегнали из Франции в Англию, неисправные машины сожгли.
— И на этом использование «Бэттлов» закончилось? — спросил Хирата.
— Только началось! — ответил Вася. — Четыре эскадрильи продолжили летать на этом устаревшем самолетике. Бомбили порты на побережье Ла Манша. Обычно атаковали поздно вечером. И продолжалось это до октября. Последняя английская эскадрилья на «Бэттлах» — Девяносто восьмая — входила в Береговое командование. В отличие от остальных, подчинявшихся Бомбардировочному. Такая вот английская бюрократия. В сентябре сорокового года эта эскадрилья базировалась в Исландии и оттуда патрулировала океан — искала немецкие субмарины, прикрывала конвои. Ни одной подводной лодки «Бэттлы» не уничтожили. Дальность полета у них небольшая, специальных средств поиска не имелось. Поэтому в конце концов их наконец-то признали неэффективными, и в июле сорок первого Девяносто восьмая сдала свои «Бэттлы».
— И на этом?.. — снова спросил Хирата.
Вася рассмеялся:
— Вы же помните, что у бережливых британцев было больше двух тысяч «Бэттлов»? Их использовали до конца войны как учебный самолет. Кроме того, поставляли в Турцию, Грецию, Южную Африку, Индию...
— Вообще хотелось бы посмотреть на этот самолетик «вживую», — заметил Хирата. — Из двух тысяч хоть один-то сохранился?
— Представляете, нет! — ответил Вася. — К ним очень небрежно относились. Когда ветшали, пускали на слом. В шестидесятых годах из остатков двух машин, найденных в разных местах, собрали одну для английского музея авиации в Хендоне. И всё. Был самолет — и нет его. И все равно мне обидно, что сэр Шолто Дуглас отзывался о нем так пренебрежительно. Этот самолет старался, как мог.
— Пилоты старались, как могли, — поправил дракон. — Не плачь, товарищ младший лейтенант! Ты всегда можешь попытаться возродить славу «Бэттлов». Или предпочитаешь все-таки что-нибудь более эффективное, а?
© А. Мартьянов. 03.06. 2013.
Обсудить сказку можно здесь.
