-
![LANG-CODE-KEY]()
LANG_NAME_KEY
-
Войти или создать аккаунт
16 августа 1937 года, Нанкин
Билл Томпсон, в белом парусиновом костюме и соломенной шляпе, выглядел стопроцентным белым человеком, волей судьбы оказавшимся в Китае. Собственно, таковым он и являлся.
Томпсон прибыл из Соединенных Штатов, чтобы писать о войне.
Ему посоветовали обратиться к американскому военному консультанту — Клэру Ченнолту — и предупредили о дурном характере капитана.
— Он будет ругаться и проклинать всех на свете, наговорит кучу гадостей, но покажет вам все самое интересное. Если вы не боитесь подвергать себя опасности — ступайте к нему.
Ченнолт охотно вступил в беседу с журналистом. Как отметил не без удовольствия Томпсон, капитан любил поговорить. Это было просто прекрасно. Разговорчивый ругатель куда лучше, нежели молчун с отменными манерами.
— Что, прискакали понюхать пороху? — встретил журналиста Ченнолт. — В таком случае, вы вовремя. В Шанхае сейчас непогода, туда добрался тайфун, так что в городке сегодня тихо-мирно.
— Мирно, сэр? Во время тайфуна?
— Лучше тайфун, чем японцы. Они, на наше счастье, взялись за Нанкин. Так что сможете понаблюдать за их атакой своими глазами. Все американские чиновники отсюда уже удрали. Скорость, с которой они это проделали, изумила даже китайцев. Жаль, конечно.
— Жаль, сэр? — не понял Томпсон.
— Если бы кто-нибудь из этих чинуш-дипломатов попал под японские бомбы, Вашингтону пришлось бы реагировать. Наверняка прислали бы раздраженную телеграмму. Дяде Сэму совсем не хочется замечать эту войну. Но пара-тройка размазанных бомбами американских дипломатов вынудила бы его обратить внимание на чертов Китай.
— Итак, сэр, — решительно произнес Томпсон, — каковы будут наши с вами дальнейшие действия? Надеюсь, мои размотанные по Нанкину кишки не доставят дяде Сэму много хлопот!
— Не надейтесь, — фыркнул Ченнолт. — Предлагаю забраться на крышу отеля «Метрополитен». Шоу будет увлекательным. Прихватите ленч.
Через час Ченнолт и журналист уже сидели на крыше с пивом и бутербродами.
— Вон они! — вдруг сказал Ченнолт.
Томпсон встал. Перед ним открывался вид на город: жилые кварталы, городские стены, дальше — зеленое поле аэродрома и гора, у подножия которой сверкала белое культовое строение.
— А там что? — спросил журналист, показывая на здание возле горы.
— Гробница доктора Сунь Ятсена. Да вы на самолеты смотрите! — раздраженно добавил Ченнолт.
День был теплым, влажным, по небу пробегали тучки, но это не мешало самолетам.
Китайские истребители поднялись в воздух.
Ченнолт считал самолеты и наконец сказал:
— Двадцать пять. Вы разбираетесь в самолетах? Тут «Боинги», «Фиаты» C.R.32 и «Хоуки».
Журналист быстро сделал отметку в блокноте.
— А имена командиров вам известны? — спросил он. — Публика любит, когда подвиг имеет, что называется, «лицо».
— Думаю, командует сегодня Вонг Сун-Шуй, — подумав, сказал Ченнолт. — Неплохой пилот. Летает на американской машине, — отметил он.
— А где враг? — спросил журналист.
…Восемнадцать японских G3M — столько бомбардировщиков вел командир группы Хаяшида, чтобы атаковать Нанкин.
Задача была проста: уничтожить китайскую авиацию, разбомбив ее аэродромы. Уничтожить инфраструктуру и по возможности разбить на земле китайские машины.
Предстояло пройти зону урагана. Опытные пилоты пролетели над морем, не потеряв ни одного самолета, но все-таки потеряли строй. Над территорией Китая они шли уже отдельными звеньями по четыре самолета.
Облака висели низко, дождь не прекращался, а сильный ветер не давал расслабиться ни на миг.
— Вот ваши японцы, любуйтесь! — сказал Ченнолт.
По одиночке они подходили к городу и обстреливали его из пулеметов.
Журналист заворожено смотрел на трассы, пронизывающие воздух. Зрелище казалось фантастической картиной, не имеющей отношения к реальности.
Затем огромный самолет со сверкающими красными кругами — знаком солнца — на серебристых крыльях промчался над крышей отеля.
— Какова наглость! — проворчал Ченнолт.
Над аэродромом поднимались «букеты» взрывов. Японцы промчались и скрылись за тучами.
— Что это было? — спросил журналист.
Ченнолт пожал плечами:
— Япошки слишком самоуверенны. Думают, не встретят здесь сопротивления. Отбомбились по аэродрому, да только там самолетов нет — китайцы все в воздухе.
— Почему же китайцы не дают им отпор?
— Все впереди. Япошки рассчитывают на свою безнаказанность. Их ждет сюрприз. Слушайте!
До слуха наблюдателей донесся рев моторов, затем — пулеметная стрельба и новые взрывы.
— Едем! — вскрикнул Ченнолт, до крайности возбужденный.
— Куда?
— Смотреть, конечно!
Они спустились с крыши. Ченнолт подошел к портье и потребовал телефон.
Он переговорил со штабом и затем посмотрел на нетерпеливо ожидавшего журналиста:
— Китайцы утверждают, что сбили семь японских бомбардировщиков.
— Вы этому верите, сэр?
— Давайте сядем в мой автомобиль и глянем своими глазами, — предложил Ченнолт. — Обычно летчики преувеличивают чужие потери и занижают свои. Кстати, не только азиаты — все так делают. Но кого-то они точно сбили.
Автомобиль промчался по улицам Нанкина, затем выскочил из города и, подпрыгивая, поехал по дороге.
— Вон там! — Ченнолт указал на столб густого черного дыма.
Автомобиль остановился. Томпсон прищурился:
— Мне кажется, тут меньше семи самолетов. Хотя я, конечно, не специалист, сэр.
— Три бомбардировщика, — после короткой паузы сказал Ченнолт. — По крайней мере, столько я вижу.
…К концу дня Ченнолт насчитал четыре сбитых японских самолета.
Он зарулил на аэродром. Там царила полная неразбериха: полтора десятка японских бомбардировщиков все-таки прорвались и с высоты в пятьсот метров сбросили свой смертоносный груз.
Казармы, ангары, несколько самолетов — все было превращено в груду хлама.
— Привет от бомбардировочной группы японского флота Кисарадзу, — пробурчал Ченнолт. Он уже успел несколько раз связаться со штабом ВВС и получил последние новости.
Несмотря на разруху, китайские командиры выглядели оптимистично. Им удалось одолеть опытного врага в воздушном бою!
Капитан Вонг Сун-Шуй весело ответил на приветствие американского советника:
— Сбили двенадцать!
— Четыре, — безжалостно поправил Ченнолт.
Китаец чуть нахмурился, затем снова улыбнулся:
— Двенадцать, — повторил он.
— Страшно подумать, какие отчеты сейчас строчат японские комэски, — фыркнул американец. — Раненые, погибшие у нас есть?
— В четвертой авиагруппе, — ответил командир. — Они не обороняли Нанкин, они дрались с японскими палубными бомбардировщиками.
— Кто?
— Гао Чжихан.
— Ну конечно, он же самый храбрый, — буркнул Ченнолт. И повернулся к журналисту: — Хотите увидеть их лучшего летчика? Сейчас, когда его подстрелили, он по крайней мере не улетит и даст себя рассмотреть.
Ченнолт вошел в госпиталь и обнаружил там на койке капитана Гао Чжихана.
Китаец был бледен, но выглядел довольным. Его ноздри чуть раздувались, лицо на подушке показалось Ченнолту одновременно героическим и полудетским. Обычная особенность азиатского лица, которая способна легко обмануть европейца.
Китайцы — не то, чем кажутся, в сотый раз повторил себе Ченнолт.
Они уже сейчас сумели сбить несколько бомбардировщиков куда более современных, чем их собственные самолеты.
21 августа 1937 года, Нанкин
— Японцы потеряли достаточно, чтобы отказаться от дневных налетов бомбардировщиков без истребительного сопровождения, — заявил Ченнолт.
Его слушатель — генерал Вонг, командующий китайской зенитной артиллерией, — кивнул.
— Вы считаете, нужно готовиться теперь к налетам ночным? — спросил Вонг.
Несколько лет этот китайский военный специалист учился в Германии. Ченнолту было с ним проще, чем с другими: Вонг понимал, как устроены европейские мозги.
— Совершенно верно. И наша с вами задача — подготовиться к обороне. Я считаю, нам следует установить большие прожектора вокруг Нанкина, чтобы образовать нечто вроде световой решетки. — Ченнолт показал скрещенные пальцы.
Вонг кивнул и обещал:
— Все будет выполнено.
26 августа 1937 года, Нанкин
Клэр Ченнолт видел, что переводчик выбивается из сил, но не жалел его. Этот щуплый, похожий на подростка китаец охрип, пытаясь поспевать за быстрой речью американца.
Когда Ченнолт подозревал, что переводчик неточен или переводит не все, или не все понимает, он багровел и принимался орать:
— Ты понимаешь, что от твоей добросовестности зависят жизни летчиков?
Бедняга бледнел и кланялся. Ченнолт пытался говорить медленнее.
Но он поневоле увлекался. Ему предстояло объяснить тактику действий ночных истребителей китайским пилотам. И сделать это следовало как можно скорее — японцы скоро опомнятся от нанесенного им поражения в воздухе.
— Ваши самолеты плохо подготовлены к ночным полетам, — рубил Ченнолт. — И совсем не подготовлены к ночным боям. Генерал Вонг уже расставил прожектора противовоздушной обороны решеткой. Переведи им про решетку! — Ченнолт подтолкнул беднягу переводчика. Тот выпалил несколько слов. Ченнолт нарисовал на грифельной доске решетку. — Вот так! — рявкнул американец. — Самолет врага попадает в район цели и его сразу находят лучи прожектора. Луч захватывает бомбардировщик врага, тот летит, летит, — Ченнолт показал ладонью, как летит самолет, — а прожектора перехватывают его. Теперь — наши истребители. Они находятся ниже бомбардировщика. Ниже! Переведи!
Переводчик поклонился и постарался перевести.
Один из пилотов подошел к Ченнолту, поклонился, назвал свое имя «Лю Цюйган» и начал что-то спрашивать, показывая на грифельную доску.
Ченнолт подавил раздражение. Он понимал, что обязан разъяснять одно и то же, пока его слушатели не поймут все до самого конца.
— Истребители должны быть ниже, — повторил Ченнолт. — Ниже. — Он показал ладонями, затем набросал на доске силуэт бомбардировщика и истребителей. — Бомбардировщик не будет их видеть. Старый трюк — заход на атаку со стороны солнца. Только ночью, когда вместо солнца — прожекторы. Я так делал. Я забирался по лучу прожектора почти до самого брюха бомбардировщика, и экипаж меня не видел.
Пилоты молчали. Потом заговорили между собой. Ченнолт ждал, будут ли еще вопросы. Лю через переводчика сказал, что они хотели бы попробовать.
Тренировка продолжалась всю ночь.
Перед рассветом, прежде чем лечь спать, консультант записал в своем блокноте:
«Не стоит обольщаться успехами китайской авиации. У нас было небольшое преимущество в истребителях — раз. Японские бомбардировщики летали на большую дальность и без прикрытия истребителей — это упрощало нам задачу — два.
Третье: плохие метеоусловия. Из-за этого японцам приходилось летать не строем, а по одиночке или парами.
Единственный выход для японцев я вижу в том, чтобы перейти к ночным бомбардировкам. Что ж, мы будем готовы».
25 августа 1937 года, Нанкин
Ночь была лунная.
Несмотря на время суток, свет небесного светила был достаточно ярким.
— Уверен, они прилетят сегодня, — сказал Ченнолт, поглядывая то на небо, то на часы.
Он приказал своим истребителям держаться наготове.
И действительно, вскоре после полуночи пришло сообщение о том, что к Нанкину приближаются девять японских бомбардировщиков.
По тревоге взлетели китайские истребители — одна эскадрилья.
Были включены прожекторы.
Попав в «сеть» света, японцы, однако, не вполне растерялись: хоть они и не видели противника, который заходил на атаку со стороны луча, ничто не помешало им сбросить бомбы.
Аэродром опять был весь взрыхлен взрывами.
Но самолеты, находившиеся в воздухе, не пострадали.
Лю Цюйган подавил страх. Совсем недавно ему казалось странным, что самолет вообще способен летать, ввинчиваясь в воздух и удерживаясь крыльями там, где «ничего нет». Ему удалось преодолеть свое невежество, свои предрассудки, свои страхи.
Теперь ему покорялась тяжелая сильная машина — настоящий воздушный дракон.
Над Лю находился бомбардировщик. Он видел силуэт в луче прожектора.
«Он меня не видит, — подумал Лю Цюйган. — Я должен ударить его в брюхо».
Он выпустил очередь из пулемета, подлетев к вражескому самолету на расстояние в пятьдесят метров.
Ему показалось, что злой голос американца кричит ему прямо в уши: «Уводи, уводи свой самолет!»
Конечно, никакого «голоса» не было — Лю просто слишком внимательно слушал на занятиях.
Он скользнул в темноту и услышал взрыв: японец разбился.
Это была первая победа китайских летчиков, одержанная в ночное время.
© А. Мартьянов. 29.09. 2013.
