-
![LANG-CODE-KEY]()
LANG_NAME_KEY
-
Войти или создать аккаунт
18 апреля 1942 года, пост ВНОС, район мыса Сысоева, Приморский край
Сержант Поляков, дежуривший на посту воздушного наблюдения, оповещения и связи Девятнадцатого отдельного полка ПВО Тихоокеанского флота, заметил бомбардировщик.
— Двенадцать минут уже летит над Приморским краем.
— Не японец? — спросил командир поста.
— Не, — ответил сержант. — Куда там. Японец мельче. Наш, наверное, Як-4. Идет без оповещения. Надо будет передать, чтобы им внушение сделали. Вчера три ТБ-3 так прошли… Курорт им тут, что ли?
18 апреля 1942 года, 17 часов 22 минуты, аэродром Унаши, Приморский край
Командир звена лейтенант Луговой вел свой И-15 на высоте полутора тысяч метров.
Звено совершало обычный учебный полет — отрабатывало технику пилотирования по групповой слетанности.
— А это еще что за фрукт? — пробормотал лейтенант, когда перед ним неожиданно появился неизвестный самолет, определенно иностранной конструкции.
Двухмоторная машина шла на бреющем полете, на высоте не выше тридцати метров по долине реки Сучан.
Она явно направлялась в сторону аэродрома.
Луговой подал ведомому, сержанту Зиновьеву, сигнал: «Делай как я» — и пошел на перехват.
Над самым аэродромом Унаши И-15 догнали бомбардировщик и заняли положение атаки слева и выше на триста метров. Однако огонь пока не открывали.
Незнакомец между тем продолжал спокойно идти по прямой, выдерживая скорость в триста километров в час.
Он шел на посадку.
Снижается… Выпустил шасси… Садится…
Луговой совершил посадку вслед за чужаком, выскочил из самолета, побежал смотреть — что за диво тут приземлилось.
К иностранному самолету сбегались со всех сторон летчики и краснофлотцы.
Чужак зарулил на дальнюю стоянку и с верхней турели дал длинную пулеметную очередь по пристрелочным щитам.
Это был праздничный салют.
Американский средний бомбардировщик «Митчелл» — В-25В — сумевший приземлиться буквально на последних каплях бензина, салютовал своей удаче.
Затем из самолета выбрались летчики — в кожаных куртках с меховыми воротниками.
Они заговорили по-английски. Этого языка никто не понимал, но главное было понято сразу: большие белые звезды на фюзеляже и английская речь означали, что на аэродроме сели союзники.
— Давайте-ка в столовую, — решил командир эскадрильи Тридцать девятого отдельного истребительного авиаполка ВВС Тихоокеанского флота, которая базировалась на аэродроме Унаши. — А потом уж будем искать общий язык.
19 апреля 1942 года, Вашингтон
Официальное сообщение о том, что на Токио и другие города Японии сброшены американские бомбы — в качестве возмездия за налет на базу Перл-Харбор, — вызвало в стране настоящий взрыв патриотизма.
— Скажите, господин президент, — осаждали Рузвельта журналисты, — какие типы самолетов участвовали в бомбежке Японии?
— Боюсь, не могу этого сообщить, — отвечал президент. — У военных существуют тайны, неизвестные даже мне.
— Но как они туда попали? — продолжали приставать журналисты. — Кое-что о самолетах знаем даже мы. А именно — дальность полета бомбардировщика не позволила бы ему добраться до Японии и сбросить смертоносный груз. Так как же был организован этот потрясающий налет?
Президент пожал плечами:
— Книги читать любите? Помните роман Хилтона «Потерянный горизонт»?
— Там описана загадочная страна Шангри-Ла, которая спрятана где-то в Тибете…
— Так вот, — интригующим тоном, словно рассказывая сказку, проговорил президент, — у нас там имеется аэродром.
— Хотите сказать, что наши бомбардировщики налетели на Японию из Шангри-Ла?
— Именно так! — сказал президент.
Это был на редкость изящный способ отказать журналистам в правдивом ответе. И его оценили по достоинству, растиражировав по всем газетам и радиостанциям.
19 апреля 1942 года, аэродром Унаши
У капитана Йорка страшно болела голова.
Другие члены экипажа находились не в лучшем состоянии.
Как это русские ухитряются пить свою Vodka без ужасных последствий? Кажется, бравые парни из Техаса (а большинство участников налета на Токио, по странному стечению обстоятельств, были родом именно из этого лихого штата) должны бы уметь пить…
— Эдвард, русское начальство хочет с тобой поговорить, — сообщил механик штаб-сержант Лабэн.
Йорк потер виски, умылся и отправился в здание штаба.
Комиссия, состоявшая из офицеров штаба ВВС флота во главе с заместителем командующего авиацией Тихоокеанского флота полковником Губановым, имела в своем составе переводчика. Вопросов к американцам у нее нашлось предостаточно.
— Мы вовсе не заблудились, — сразу ответил Йорк. — Мы точно знали, куда летим. Мы ведь находимся недалеко от Владивостока, не так ли?
— Откуда вы прилетели? — спросил Губанов.
Йорк, поколебавшись, показал на карте Аляску.
Именно там проходила трасса Алсиб — по ней перегоняли из Америки в СССР самолеты, в том числе и «Митчеллы».
Однако Губанов этому не поверил.
Он не первый год командовал людьми и умел видеть, когда те лгут.
Ничего, когда нужно будет — американец все расскажет.
А капитан Йорк снова и снова вспоминал полет. Девять часов в воздухе… Казалось, с тех пор прошло много времени, а ведь это было только вчера!
…Самолет прошел над пляжем, затем потянулись рисовые поля, крестьянские хозяйства. «Митчелл» летел над Японией уже полчаса.
Где же цель?
Экипаж искал ориентиры, которые указали бы направление на Токио.
— Командир, девять истребителей над нами! — крикнул стрелок сержант Дэвид Пол.
— Горючего почти не остается, — доложил второй пилот лейтенант Боб Эмменс. — Эдвард, срочно сбрасываем бомбы и уходим, иначе рухнем прямо посреди Японии.
— Где, черт побери, Токио? — заорал Йорк.
Он уже понимал, что штурман потерял ориентировку.
Такое случается. Это очень тяжелое состояние. Если летчик летит один и не знает, куда, он впадает в панику. Но страшно представить, что чувствует штурман, ответственный за экипаж из пяти человек.
— Не вижу ориентиров, — глухо отозвался штурман-бомбардир Нолан Херндон.
— Бомбим первую попавшуюся достойную цель, — приказал Йорк. — Нолан, ты меня понял?
— Да, командир.
— Внизу завод, электростанция и какой-то железнодорожный узел, — сообщил второй пилот.
— Бомбим, — решил Йорк.
На воздух взлетело какое-то высокое здание. Куда попали остальные бомбы, никто уже не понял.
Йорк шел очень низко, едва не цепляясь за верхушки деревьев.
Истребители противника могли появиться в любой момент.
— Японский аэродром внизу! — сообщил второй пилот.
На летном поле стояли бипланы — устаревшие и определенно не представляющие опасности, ни сейчас, ни в перспективе.
Выпуская пар, Нолан Херндон открыл по ним огонь из носового пулемета.
— Хватит! — оборвал его Йорк.
Он набрал высоту, чтобы перевалить через горный хребет.
— Куда ты направляешься? — спросил Эмменс. — Китай в другой стороне.
— До Китая уже не долетим, — ответил капитан Йорк. — Топлива не хватит. Летим в Советский Союз. По крайней мере, там мы не попадем в лапы к японцам.
— Там мы попадем в лапы дядюшки Джо, — заметил Эмменс.
— Дядюшка Джо наш союзник, — возразил Йорк. — Заодно, кстати, и проверим, насколько хороший…
…А ведь поначалу Йорк, как и все, не оставлял надежды добраться до аэродрома Чучжоу, расположенного в двухстах милях к юго-западу от Шанхая. Он не знал, что аэродром не готов к приему бомбардировщиков. Об этом знали только в Шанхае — и в Вашингтоне.
24 апреля 1942 года, Хабаровск, штаб Дальневосточного фронта
Командующий фронтом генерал армии Апанасенко огорошил американцев неприятным известием.
— Советский Союз не находится в состоянии войны с Японией. По этой причине, чтобы избежать дипломатических сложностей, мы вынуждены вас интернировать. Это решение принял начальник штаба Дальневосточной Красной Армии, и мы его подтверждаем.
— Вы не станете выдавать нас японцам? — спросил Йорк.
Генерал чуть улыбнулся:
— Разумеется, нет! Нам не нужны дипломатические сложности и с вашей страной…
— Но почему вы не можете просто дозаправить наш самолет и отпустить нас в Китай?
— Это невозможно.
— А что с нашим самолетом?.. — спросил капитан Йорк.
— Ваш самолет конфискован. Личные вещи вам привезут. Все, что сочтено принадлежностью самолета, включая ваши пистолеты, останется в самолете.
— Понятно, — протянул Йорк и, сам слыша, как уныло звучит его голос, задал самый главный вопрос: — И что теперь будет с экипажем?
— Посидите пока под стражей, — ответил советский генерал. — Вашу судьбу решат наверху. Рано или поздно вы вернетесь домой.
1 июня 1942 года, Инглвуд, Калифорния
Рабочие и служащие завода фирмы «Норт Америкэн» собрались встретить дорогого гостя.
Бригадный генерал Джимми Дулиттл прибыл, чтобы рассказать рабочим о том, какой потрясающий подвиг был совершен на машинах, которые вышли из этих самых цехов.
— Все говорят о том, что мы совершили практически невозможное и преподали врагу урок, — заявил Джимми. — Но без вашего труда все это было бы невозможно. Президент Рузвельт считает, что наши самолеты прилетели бомбить Японию прямо из сказочной страны Шангри-Ла. А я вот что вам скажу, парни: Шангри-Ла начинается прямо здесь, на этом заводе!
Восторженные крики и гром аплодисментов утопил эти слова…
11 сентября 1942 года, город Оханск
Генерал-майор Брэдли занимался организацией авиатрассы Алсиб.
Ему, разумеется, было известно, что в Оханске — после путешествий по другим городам и весям России, — содержатся интернированные американские летчики, экипаж капитана (теперь уже майора) Йорка.
Он просил разрешения встретиться с ними.
Разрешение было дано.
— Мы привезли вам подарки из дома, — сказал Брэдли Эдварду Йорку. — Письма, зубную пасту — вместо их ужасного порошка… или они чистят зубы мелом? — журналы, словари… Вы говорите по-русски?
— Немного, — Йорк выглядел плохо: унылый, небритый, он, казалось, потерял всякую надежду. — Мы боевые летчики, но вместо того, чтобы воевать с нашим общим врагом, сидим тут как заключенные.
— Потерпите еще немного, — попросил Брэдли.
— Может, нам бежать?
Видно было, что Йорк уже не первый день обдумывает эту идею и наверняка составил какой-то самоубийственный план.
— Ни в коем случае! — решительно произнес Брэдли. — Русские вас пристрелят.
7 января 1943 года, Москва
Василевский ждал, пока Сталин дочитает письмо.
Сталин читал не спеша. Перевод, отпечатанный на машинке, был подколот к оригиналу, написанному от руки.
«Уважаемый мистер Сталин! Мы с большим интересом следим за героической борьбой Красной Армии… Мы страдаем от нашей бесполезности. Я уверен, что квалифицированный экипаж бомбардировщика может быть востребован в нашей общей борьбе… Я обращаюсь к Вашему чувству реальности…»
— «К чувству реальности», — с удовольствием повторил вождь. — Итак, они уже пишут письма. Но о чем они думали, когда после бомбежки Токио садились на наш аэродром? Это политический скандал. А ваше мнение, товарищ Василевский?
— Нужно устроить им побег, — ответил Василевский, не задумываясь. — И хорошо бы американцы считали, что сами организовали бегство.
— Хорошо, — кивнул Сталин. — Пусть этим займутся товарищи из ведомства наркома Берии. Они просят перевести их в город с теплым климатом? Так пусть это будет город поближе к границе с Ираном. Со мной уже обсуждал эту тему президент Рузвельт. Его донимает просьбами жена Йорка — у нее большие связи…
— Мы подберем соответствующие кадры, и они организуют нашим гостям «нелегальный переход границы», — обещал Василевский.
— Только это должен быть совершенно нелегальный переход границы, — добавил Сталин. — Найдите «контрабандиста» из числа проверенных товарищей. Пусть он с них деньги, что ли, возьмет за этот побег. Чтобы японцы не придрались к нам за то, что мы отпускаем на волю их военных преступников…
18 мая 1943 года, Вашингтон
Майор Эдвард Йорк и его экипаж наконец-то вернулись в Соединенные Штаты.
У них имелась потрясающая история о побеге. О славном, но глуповатом русском попутчике — офицере, возвращающемся в родной город Ашхабад после ранения. О колоритном и жадном контрабандисте. О том, как лунной ночью они пролезали под колючей проволокой, о грузовике, в котором они прятались под брезентом, о том, как они добирались до британского консульства в Иране…
— А как выглядит Россия? — спросили журналисты.
Перед мысленным взором Йорка мелькнули маленькие городишки, унылые деревни, величественная река Кама, необъятные просторы, буйная весна и убийственная зима с гигантскими сугробами.
— Это что-то вроде Шангри-Ла, — ответил он наконец. — Страна весьма мрачной и даже страшноватой сказки. Но безумно красивой.
© А. Мартьянов. 24.12. 2013.
