-
![LANG-CODE-KEY]()
LANG_NAME_KEY
-
Войти или создать аккаунт
30 декабря 1936 года, аэродром Эбботсинч, недалеко от Глазго
Капитан Ранкин заложил руки за спину, вздохнул полной грудью.
Он любил летать и потому пришел в авиацию. Но почти сразу почувствовал: атмосфера здесь практически такая же, как в любой пыльной нотариальной конторе, которыми славна старая добрая Англия со времен Диккенса.
Возможностей для роста офицеров — почти никаких. Европа погружена в сон обманчивого благополучия.
И только управляя самолетом молодой офицер ощущал свободу, к которой стремилась душа.
Рост германской угрозы в конце концов перетряхнул консервативное сознание британцев. И только тогда внезапно открылись перспективы для карьерного роста военных.
Двадцативосьмилетнего капитана Ранкина вызвали в штаб Берегового командования в начале декабря.
«Сейчас в Бирчеме формируется новая эскадрилья на базе звена «С» Двести шестой. Мы решили возродить знаменитую Двести шестьдесят девятую, которая прославилась в годы Великой войны и после ее окончания была распущена».
Ранкин стоял, привычно выпрямившись и сохраняя невозмутимое выражение лица, но в душе ликовал. Он догадывался, к чему ведет разговор.
«Вы направляетесь туда. Из Бирчема перелетите в Эбботсинч и начнете тренировки. Решения принимайте по обстановке. Учтите, что большая часть пилотов — молодые люди без какого-либо опыта».
И вот он в Эбботсинче.
В первый же день, знакомясь с личным составом, Ранкин сделал небольшое открытие: в свои двадцать восемь он оказался здесь самым старшим. Всем остальным едва минуло двадцать.
Второе открытие заключалось в том, что, кроме одного флайт-лейтенанта, Ранкин был единственным, чей летный опыт не исчерпывался авиашколой.
Таким образом, капитан автоматически сделался командиром вновь сформированной эскадрильи.
— Черт побери, — сказал он себе, — вот это вызов! Да еще два года назад такое было бы просто невозможно. Гм. Итак, что мне делать с этими желторотиками?
Он прошелся по комнате, которую ему удалось снять в Глазго. Командир эскадрильи, хотя бы даже и временный, должен иметь место для уединенных раздумий. В конце концов, на его плечах лежит такая ответственность!
Он выглянул в окно. Узкая улица поднималась вверх, по ней шла женщина. Было тихо, мирно.
— А ведь я могу, пожалуй, пока начальство не спохватилось и не прислало сюда какого-нибудь инспектора с толстым загривком, сделать что угодно. Что захочу. Я — бог. В моих силах создать идеальную эскадрилью по собственному усмотрению.
Он бросился на кровать, заложил руки за голову. И с блаженной улыбкой заснул.
1 января 1937 года, Эбботсинч
Создание «идеальной эскадрильи» началось со знакомства с самолетами. Их как раз доставили «под елочку» — сразу после Рождественских праздников.
Вместе со своими юными подчиненными Ранкин осматривал машины. Молодые летчики ходили за командиром по пятам, пытаясь по выражению его лица понять — хорошо обстоят дела или не очень.
Дела обстояли, в общем, хорошо. Но все-таки не очень.
Вновь сформированная Двести шестьдесят девятая получила восемь «Энсонов».
«Гм, — бормотал Ранкин. — Восемь частично обученных экипажей у меня имеются. И для них командование заботливо прислало… восемь частично собранных самолетов. Весь вопрос в том, как воспринимать этот стакан с водой: как наполовину пустой или как наполовину полный».
— Джентльмены, — обратился Ранкин к личному составу, — самолеты, на которых нам предстоит летать, — превосходные. Правда, они поступили к нам не вполне укомплектованные. На всех отсутствуют бомбодержатели, бомбовые прицелы, не установлены пулеметы… гм… ну и, конечно, нет раций. Я предлагаю сейчас каждому экипажу внимательно осмотреть свой самолет и составить список недостающего. Потом попытаюсь заказать оборудование на складах.
— Господин капитан, — подал голос один из юных летчиков. Ранкин подумал, что этот парень еще даже не бреется. — Но самолетов всего восемь. Для эскадрильи нужно по меньшей мере три звена, а у нас машин хватает только на одно.
— Все проблемы будем решать постепенно, — ответил Ранкин, стараясь говорить уверенно. — Разумеется, в течение ближайших месяцев мы получим недостающие самолеты.
8 апреля 1937 года, Эбботсинч
— Капитан Ранкин! — Молодого командира приняли в штабе Берегового командования весьма любезно.
Капитан успел за эти четыре месяца довольно много: своими силами — точнее, силами наземного персонала, которому помогали пилоты, — доукомплектовал «Энсоны», раздобыв правдами и неправдами недостающее оборудование. Получил и облетал еще два десятка новых «Энсонов». И, судя по рапортам, продолжает ежедневные тренировки личного состава.
В своих рапортах Ранкин рассказывал не все. Например, не докладывал, что практически все его пилоты видели двухмоторный самолет впервые в жизни.
Сейчас он прибыл для того, чтобы просить разрешения эскадрилье принять участие в тренировках над Английским Каналом.
— В Британию возвращается флот, — сказал Ранкин. — Отличный шанс для нас провести учение. Мы хотим имитировать атаку с воздуха на корабли.
Командование одобрило идею. В учениях участвовало еще несколько эскадрилий. Были оговорены визуальные сигналы, которыми должны обмениваться летчики и моряки.
18 апреля 1937 года, Эбботсинч
— Джентльмены! — Ранкин не скрывал торжества. — Мы оказались единственными, кому удалось полностью поразить и уничтожить условного противника. В учениях участвовали эскадрильи более опытные, чем наша, сформированные ранее. Тем не менее, мы их обставили.
— Сэр, — тихонько спросил сержант МакГиннес, когда отгремели здравицы, — а в штабе знают о том, что у нас были рации и что мы ухитрились перехватывать сигналы Берегового командования?
— О военных хитростях, сержант, противнику не докладывают, — ответил Ранкин, — даже если противник — условный.
Он понимал: для формирования боевого духа «идеальной эскадрильи» срочно необходима победа, желательно блестящая. И такую победу он добыл на учениях, возможно, не вполне честным путем. В конце концов, никто не обязан знать, что на двух самолетах Двести девяносто шестой стояли рации и эти два самолета возглавляли два звена, принимавших участие в маневрах.
«Энсоны» поставили в эскадрилью без раций. А где Ранкин их раздобыл — дело самого Ранкина. Не так ли?
1 мая 1937 года, Эбботсинч
Прибыл назначенный штабом постоянный командир эскадрильи — майор Норман Эллисон.
С удовлетворением оглядел аэродром, самолеты, летчиков.
Капитан Ранкин передал ему полностью сформированную и хорошо выученную эскадрилью — три звена.
Эллисон пожал ему руку:
— Благодарю за отличную работу, капитан! Не ожидал увидеть здесь такие… райские кущи. Вам поручено командование звеном «С». Кроме того, вы продолжите обучение новичков: скоро здесь будет много таких, кто никогда не летал на двухмоторном самолете. Очень много. В штабе мне сказали, что военно-воздушные силы будут еще увеличиваться. Ожидайте пополнения.
30 сентября 1938 года, Торнби, близ Миддлсборо
В помещении командного пункта Двести шестьдесят девятой эскадрильи работало радио.
Передавали репортаж о возвращении Чемберлена в Лондон.
Капитан Ранкин и майор Эллисон рассеянно слушали о том, как мистер Чемберлен сошел с трапа самолета, взмахнул зонтиком и провозгласил:
— Я привез вам мир!
Радио внезапно затрещало, а затем рация ожила и, прерываясь, закричала:
— …разбился!..
Эллисон подскочил, как будто его ударили, и бросился к рации:
— Кто разбился? Где?
Рация прохрипела еще несколько слов, после чего оба командира бросились к автомобилю и выехали к месту катастрофы.
В сентябре эскадрилья перебазировалась на полевые аэродромы, где велась подготовка к реальным боевым действиям. «Мир», привезенный Чемберленом, представлялся химерой.
Сейчас выявлялись слабые стороны как летчиков, так и самолетов. Все это следовало устранить прежде, чем гроза разразится по-настоящему.
…Автомобиль остановился возле ограды, на которой красовалась надпись:
«Частная собственность. Проезд запрещен».
По частной собственности на несколько десятков метров были разбросаны обломки самолета.
К майору подошел местный житель — судя по виду, фермер.
— Ужасное несчастье, сэр! — заговорил он. — Мы видели, как самолет внезапно вывалился из облака и носом вниз пошел прямо в землю! Ваш пилот даже не пытался выровнять свою машину. Так и летел вниз на огромной скорости. А потом взорвался.
— Он пытался, — сквозь зубы проговорил майор. — Просто не получилось.
Ему уже доложили, что это был. Еще один двадцатилетний, едва вылетевший из летной школы птенец.
— Здесь частная собственность, — простодушно продолжал фермер, — так что нужно как можно быстрее очистить поле. Сами понимаете, кому понравится, если по его земле будут разбросаны чьи-то останки.
— Боже мой, — пробормотал Ранкин. — Я пришлю персонал, чтобы помогли.
— А то, скажем, пойдет мисс прогуляться под кружевным зонтиком, — добавил фермер, словно желая добить военных, — а из кустов торчит окровавленная рука или того хуже…
— Замолчите! — резко приказал Эллисон. — Я же сказал, пришлем людей. Все уберем.
…Ящики с обломками самолета и останками членов экипажа привезли на телеге к ночи.
Ранкин, который остался на поле, чтобы помогать в этой ужасной работе и руководить погрузкой, был бледен и от ужина отказался.
— Наверное, я никогда не смогу это забыть, — сказал он.
— Если начнется война, мы увидим еще и не такие картины, — мрачно предрек Эллисон. — Да и бедной мисс с кружевным зонтиком предстоит расстаться с множеством иллюзий.
— А как же мир, который привез нам мистер Чемберлен?
Эллисон фыркнул:
— Мне одному показалось, что сегодняшнее несчастье — это своего рода предзнаменование того, каким будет этот «мир»?
— Думаю, — сказал Ранкин, — стоит запросить новые самолеты. «Энсон» был интересен и подходил как учебная машина, но воевать лучше бы на чем-нибудь поновее.
— Вы правы, — кивнул майор Эллисон. — И такая работа уже ведется. Не думайте, что вы единственный болеете за эскадрилью. Мы заказали самолет с реальными военными возможностями. Это «Хадсоны» фирмы «Локхид».
— Разве «Хадсон» — не пассажирский самолет? — удивился Ранкин.
— Вы чертовски правы, — кивнул Эллисон, — но любой пассажирский самолет можно переделать для военных целей. В общем, ждем. Предполагается, что наша эскадрилья пересядет на новые машины в начале тридцать девятого. А вам, дружище, предстоит снова обучать молодых летчиков. Готовы?
— Кто бы сомневался, — проворчал Ранкин.
Он боялся, что не сможет заснуть, но усталость и молодость сделали свое дело: капитан свалился и проспал мертвым сном до середины следующего дня.
А на следующий день опять начались полеты…
© А. Мартьянов. 11.01. 2014.
