-
![LANG-CODE-KEY]()
LANG_NAME_KEY
-
Войти или создать аккаунт
4 августа 1942 года, Киль — Скагеррак
Подводная лодка U-464 вышла в море.
Второй помощник, обер-лейтенант цур зее Герберт Раннох заступил на вахту.
В рубку вошел первый помощник — Эрих Вёльц.
— Сегодня вы как-то особенно мрачны, обер-лейтенант, — заговорил Вёльц. — Есть какая-то причина?
Вёльц пользовался на субмарине большим уважением. Он начал карьеру моряка простым матросом еще в двадцать пятом году. Прошел весь путь и, как говорят, пришел на мостик с нижней палубы.
Сейчас ему стукнуло уже тридцать восемь.
Тридцатилетний Раннох был человеком совершенно другого склада: моряк с торгового флота, несколько лет проработавший с англичанами и бывший о них весьма высокого мнения.
Раннох обучался работе на устройствах связи, но телеграфистом становиться не хотел и добровольно попросился на подводный флот.
— У меня имеется какая-то причина откровенничать с вами? — вопросом на вопрос ответил Раннох.
Вёльц пожал плечами:
— Как хотите… Сдается мне, вы тоже не в восторге от назначения на «дойную корову».
— Поймите, — заговорил Раннох, может быть, с большей горячностью, чем следовало бы, — я хотел воевать. А меня назначают на танкер. И почему? Говорят, — он понизил голос, — все дело в нашем капитане.
— А что не так с капитаном? — деланно удивился Вёльц.
На самом деле Вёльц принадлежал к числу тех, кто всерьез считал тридцатидвухлетнего капитан-лейтенанта Отто Хармса трусом.
Да, да. Не ослышались. Трусом.
Хармс плавал с тридцать третьего года. Служил на крейсере «Лейпциг». До войны водил знакомство со многими британскими офицерами и отчасти восхищался «морской нацией».
Однако общая симпатия к англичанам вовсе не объединяла Хармса с его вторым помощником.
«Имя «Хармс» означает высочайшее качество», — утверждал капитан.
Одного этого самодовольного заявления было достаточно, чтобы Ранноха передергивало от ярости.
«Разве Хармс сам не говорил, что он не в состоянии потопить корабль, даже если это корабль противника? — ворчал Раннох. — Да я уверен, его назначили на подводный танкер единственно по этой причине. Пока настоящие герои атакуют вражеские суда, мы просто подвозим для них горючее».
— Ничего, — буркнул Раннох в ответ на расспросы Вёльца. — Все в полном порядке. — И не удержавшись добавил: — Мне даже странно, что мы направляемся к Исландии, а не в Гдыню, как обычно.
Вёльц фыркнул. В Гдыне жила супруга капитана. При каждой удобной возможности Хармс якобы для служебной надобности заходил в Гдыню, хотя бы на одну ночь.
Команду злил запрет употреблять спиртные напитки.
— Мы останавливаемся на очень короткий срок, — объяснял капитан, — вы не успеете протрезветь.
Как-то раз Раннох — на правах секретаря и в какой-то мере человека одного с капитаном круга, — посоветовал тому быть менее суровым.
Хармс лишь пожал плечами:
— Без этого командовать невозможно.
Все находились в напряжении. Во время тактических учений в Балтийском море, когда отрабатывали подачу нефти на другие субмарины, произошла неприятность: вторая лодка случайно столкнулась с U-464.
Повреждения оказались незначительными. Но случай был характерным.
Столкновение произошло потому, что капитан настоял на том, чтобы пройти напрямую, через оперативный квадрат сетки, а не обходить его.
Вёльц отговаривал: «Там будут другие субмарины, риск наткнуться на них велик». Но капитан настаивал на выполнении его приказа.
Получить удар в борт от своих, да еще на учениях, оказалось весьма неприятным.
После небольшого ремонта U-464 вернулась к боевой работе. И при первом же погружении по ошибке опустилась на 170 метров и села на мель.
На самой лодке это вызвало хаос. Повреждения опять оказались незначительными.
И вот наконец субмарина U-464 выходит в море.
Киль остался позади. Впереди — Скандинавия.
6 августа 1942 года, побережье Норвегии
— Погружаемся на девяносто метров! — приказал капитан.
Лодка опустилась под воду.
— Мы оставляем нефтяной след, — доложил спустя несколько минут вахтенный офицер.
Хармс нахмурился:
— Как такое может быть? Проверить!
Вёльц явился с докладом спустя полчаса:
— Неправильно подсоединены трубы к одному из резервуаров. Там происходит утечка.
— Саботаж?! — тихо вскрикнул Хармс.
Вёльц покачал головой:
— Скорее, небрежность. Тот тип подводного судна, к которому принадлежит наша субмарина, — сравнительно новый. Возможно, технологии еще не отработаны…
Капитан задумался. По следу на воде самолеты британцев или американцев легко «вычислят» местонахождение подводной лодки.
Нужно срочно ремонтироваться.
8 августа 1942 года, Берген
В темноте зрительного зала Раннох смотрел на экран.
Только что закончилась кинохроника. Германские войска успешно продвигаются по России. Русские крестьяне повсюду приветствуют своих освободителей от коммунизма. Забавные сценки: солдат доит корову, а симпатичная упитанная селянка в украинском костюме с улыбкой за этим наблюдает. Потом оба пьют молоко из кувшина.
Где-то люди сражаются. Где-то солдаты Вермахта куют победу.
А обер-лейтенант цур зее Герберт Раннох, который не захотел стать телеграфистом и попросил перевода на героический подводный флот, сидит в Бергене в кинотеатре и ждет, пока субмарину, на которую его назначили, — подводный танкер, на котором даже нет ни одной торпеды! — в очередной раз отремонтируют.
Что за несчастливая судьба!.. И как назло, ему приходится выступать против англичан, с которыми он так хорошо ладил до войны!
Матрос Хорст Гиллмейстер, как слышал Раннох, громко рассказывал о том, как он с еще тремя товарищами встретился с моряками с другой подводной лодки, они вместе выпивали, посетили девочек, а потом сравнивали условия житья-бытья на своих лодках.
— Так у них паек чуть ли не вдвое лучше нашего, — разглагольствовал Гиллмейстер. — Куда это годится?
«Никуда не годится, — бормотал про себя Раннох, почти не следя за приключениями героев на экране. — Завтра придется заниматься еще одним прекрасным делом — выгружать с лодки гнилую картошку и, где-то добыв, загружать нормальную. Если Хармс начнет, в довершение своих глупостей, кормить моряков гнилой картошкой, вспыхнет бунт. И я к нему присоединюсь, а может — и возглавлю».
17 августа 1942 года, недалеко от побережья Норвегии
Наступил вечер.
Подводная лодка всплыла по рубку.
— Самолет! — доложил вахтенный офицер.
Хармс поднял голову. Вечерело, небо было затянуто тучами.
Под облаками действительно летел самолет. Наверняка английский. Высматривает в волнах подводные лодки германцев.
— Он нас не видит, — сказал Хармс, понаблюдав за самолетом некоторое время.
Самолет действительно вскоре скрылся из виду.
20 августа 1942 года, 3 часа ночи, аэродром Кефлавик, Исландия
«Каталина» Семьдесят третьей эскадрильи ВВС Соединенных Штатов вылетела в сторону моря.
Пилоту Роберту Хопгуду предстояло присоединиться к воздушному эскорту британской тактической группы кораблей.
Самолет низко летел над серым, волнующимся морем.
Минут за десять до расчетного времени встречи — около пяти утра — Хопгуд заметил исландское рыболовецкое судно.
Через три минуты «Каталина» обнаружила нечто более любопытное — какой-то корабль, определенно военный.
«Британский эсминец?» — Хопгуд не мог хорошо разглядеть новое судно: оно почти сливалось с поверхностью моря.
Видимость была плохой — туман, ветер, обманчивые предрассветные сумерки.
«Если это британец, хорош я буду, открыв огонь», — пробормотал Хопгуд и дал сигнал.
20 августа 1942 года, 5 часов 04 минуты, недалеко от побережья Исландии
— Две белых ракеты, — негромко проговорил Хармс. Он резко повернулся к первому помощнику Вёльцу: — Он нас заметил, но пока не опознал. Признает за своего. Нужно продолжить игру.
— Какие приказания? — осведомился Вёльц.
— Притворимся своими, — ответил Хармс. — Дайте ответ: одна белая, одна красная.
— Вы уверены, что это правильный сигнал?
— Нет, — рявкнул Хармс. — Любое сочетание огней может быть как правильным, так и ошибочным! Выполнять!
Две ракеты взвились с палубы.
— Да что он там отвечает? — воскликнул Хопгуд. — Какая-то ерунда!
Солнце поднималось над морем. Становилось светлее. «Каталина» шла в пятистах метрах над поверхностью воды.
Сильный ветер и дождь по-прежнему затрудняли видимость. Однако на палубе видно было несколько человек, которые дружески махали самолету.
Однако американец отреагировал на неправильный сигнал мгновенно и сбросил на германскую лодку пять из шести имевшихся у него бомб. Он сбросил бы и все шесть, но последняя застряла.
Летчик видел, как первая бомба взорвалась на правом борту, одна возле рубки и три — в воде в непосредственной близости от корабля.
Затем Хопгуд описал круг над пораженной лодкой.
Он увидел два высоких фонтана воды по обе стороны от лодки. Когда самолет снова пролетел над U-464, открыло огонь зенитное орудие.
Самолет отвечал пулеметным огнем.
Этому «обмену любезностями» мешал усиливающийся ветер. Во время следующего захода для атаки Хопгуд обнаружил, что лодка скрылась из глаз.
20 августа 1942 года, 5 часов 20 минут, недалеко от побережья Исландии
— Двух человек смыло за борт во время взрыва, — доложил Вёльц.
— Другие потери?
— Нет.
— Придется покинуть лодку, — сказал капитан. — Поблизости находится рыболовецкое судно, исландец. Его засекли полчаса назад. Подойдем поближе и «сдадимся» ему, потом захватим и направимся в сторону Норвегии.
Вёльц, поразмыслив, согласился с решением капитана.
Лодка повреждена и погрузиться не сможет. «Каталина» сейчас потеряла контакт с ней, однако летчик наверняка зафиксировал координаты. Поблизости находятся другие самолеты англичан и американцев и, кроме того, наверняка какие-то британские корабли.
Вызвать помощь невозможно — взрывом рация выведена из строя.
20 августа 1942 года, 5 часов 40 минут, недалеко от побережья Исландии
Рыболовецкое судно «Скафтфелингор» с экипажем из семи человек вышло из дождя и тумана. Намокший флаг в крестом святого Олафа трещал на мачте под порывами ветра.
На волнах качались резиновые лодки. Немецкие моряки со всех сторон двигались к спасительному «исландцу».
На подводной лодке был поднят флаг Германии. Хармс стоял под флагом, ожидая, пока последний из его людей покинет тонущее судно.
По приказу командира, уже были открыты люки. Унтер-офицер, сделавший это, едва не утонул.
— Проклятье, это работа старшего инженера, — ворчал он. — Чертов трус! Едва меня не угробил.
Он выбрался на палубу, весь мокрый.
— Цел, Шмитц? — командир чуть повернул голову в его сторону. — Ты будешь одним из последних, кто покинет лодку.
— Горжусь, — буркнул унтер.
Они действительно стали последними. Исландцы подняли на борт всех.
Ситуация складывалась неопределенная. Немцев был пять один человек, исландцев — семеро.
Однако у исландцев — на всякий случай — имелся пулемет. Немцы же, мокрые и замерзшие до костей, держали при себе лишь личное оружие, и то не все.
Кто кого захватил в плен — оставалось под вопросом...
Пока из тумана не вышли эсминцы «Каслтон» и «Ньюарк».
Как и предвидел Хармс, «Каталина» дала им координаты.
Капитан сжал губы. Британцы появились в тот момент, когда боевая рубка лодки со все еще поднятым германским флагом исчезала под водой.
Скоро лишь нефтяное пятно на поверхности указывало место затопления лодки.
Пленные были переданы на «Каслтон» и «Ньюарк».
20 августа 1942 года, 15 часов 20 минут, аэродром Кефлавик
— Ну, парни, это была «поездочка»! — весело говорил Хопгуд. — Лечу! Видимость — паршивая, и это еще мягко сказано. Гляжу — что-то там на волнах качается. Хорош я буду, если обстреляю англичанина! Британцы здорово обидчивы на такие дела. — Он хохотнул. — Я ему две белых ракеты. Жду. А он в ответ какую-то ерунду. Я даже думать ни стал, бац-бац его бомбами!
У Хопгуда были основания веселиться.
До сих пор противолодочные авиационные патрули больших успехов не приносили.
Иногда летчики бомбили что-то, что казалось им похожим на подводные лодки.
Докладывали об атаках.
Но такого, чтобы утопить лодку, захватить в плен ее экипаж? Пальцев одной руки хватит, чтобы сосчитать эти случаи!
…За успешную атаку Роберт Хопгуд получил награды и денежную премию.
А охота на подводные лодки продолжалась…
© А. Мартьянов. 25.01. 2014.
