-
![LANG-CODE-KEY]()
LANG_NAME_KEY
-
Войти или создать аккаунт
18 февраля 1944 года, Эксетер, расположение 610 эскадрильи
Флайт-лейтенант Лоусон выразил общее мнение, когда сказал:
— Наконец-то!..
Вновь сформированная эскадрилья получила новые самолеты. Это была долгожданная усовершенствованная модель «Спитфайра».
Основой четырнадцатой модели знаменитого истребителя стал мотор «Грифон», с которым проделали то же, что ранее с другим двигателем — «Мерлином»: ввели двухступенчатый скоростной нагнетатель.
Чтобы полностью использовать возросшую мощь мотора, установили пятилопастной винт.
Крыло по образцу «восьмерки» имело дополнительные бензобаки в передней кромке.
Серию «четырнадцатых» собирали быстро, и это удалось благодаря «командному духу»: самолеты строились сразу на нескольких небольших предприятиях Южной Англии, размещенных в бывших складах, гаражах, цехах маленьких заводов.
— Обрубленные какие-то, — протянул Лоусон.
Укороченные законцовки крыльев нового самолета вызвали у него недоверие.
— Будем летать, учиться, — остановил его командир эскадрильи. — Эти истребители гораздо быстрее тех, к которым мы привыкли. Говорят, они быстрее любого самолета противника, за исключением реактивных. Фактически мы сможем атаковать любую воздушную цель. Может, и реактивные самолеты сможем поражать.
17 марта 1944 года, Дюксфорд
Работа летно-исследовательского подразделения RAF была завершена.
В ходе испытаний новый Спитфайр XIV сравнивали со Спитфайром IX и трофейным Fw.190.
— Наши летчики ждут рекомендаций, — ежедневно напоминал премьер Черчилль. Он не считал нужным скрывать свое нетерпение.
Доклад пилотов содержал подробные инструкции, которые были немедленно разосланы по всем эскадрильям, получившим новые «Спитфайры».
Различия в тактике использования «четырнадцатого» и «девятого» определялись в первую очередь большей мощностью двигателя и большей массой «четырнадцатого».
Дальность полета у них примерно одинакова, но скорость у «четырнадцатого» выше.
На пикировании «четырнадцатый» легко уходит от «девятки».
Радиусы виража обеих моделей идентичны; радиус левого виража у «четырнадцатого» несколько меньше правого.
Круговой обзор из кабины удовлетворительный, причем более длинная носовая часть фюзеляжа «четырнадцатого» практически не сказалась на обзоре.
В управлении новый самолет проще, однако на взлете и посадке требует большего внимания.
В бою с Fw.190 летчику Спитфайра XIV следует использовать лучшую скороподъемность и меньший радиус виража своего самолета.
В обороне следует избегать маневров с резким креном и переходом в пикировании, поскольку на этих режимах Fw.190 догоняет «четырнадцатый».
Рекомендации испытателей были тщательно изучены... и отложены в сторону.
Для нового самолета нашлась более важная работа, нежели воздушные бои с Fw.190.
15 мая 1944 года, Лондон
Командующий ПВО Великобритании маршал авиации Хилл был настроен весьма пессимистично.
— Нам уже давно известно, что немцы что-то затевают. «Оружие возмездия»! Но мы до сих пор не имеем точного представления о том, что это может быть.
Генерал Пайл, командующий зенитной артиллерией, спокойно зажег сигарету.
— У нас достаточно информации, сэр. Нам известны многие их стартовые площадки, заводы... Кроме того, разведка добыла прототип, который разбился в Швеции.
Хилл поморщился.
Он страдал от недостатка сведений как от болезни — почти физически.
«Шведские обломки» свидетельствовали о том, что новое немецкое «чудо-оружие» представляет собой самолет-моноплан с трапециевидным крылом. Фюзеляж длиной под семь метров, почти половина объема — двигатель. Корпус из стали и легкого металлического сплава. В зарядном отделении самолета-снаряда более восьмисот килограммов взрывчатого вещества. Управляется эта штука автопилотом.
Но как она проявит себя на деле? Вторжение союзников во Францию загнало немцев в угол: если они применят свое новое оружие, то сейчас.
13 июня 1944 года, Лондон
Рассвет нового дня принес с собой гром, взрывы, разрушения, смерть.
На столицу Великобритании обрушились самолеты-снаряды V-1.
Горели дома, погибали люди.
Маршал Хилл, разбуженный одновременно взрывами и телефонным звонком, принимал донесения.
Ясно было одно: несмотря на успешные бомбежки стартовых площадок, обнаруженных по всей Европе, несмотря на аварии, которые потерпело более половины беспилотных самолетов-снарядов на подлетах к Лондону, удар оказался ужасающей силы.
Но признать — «немцам удалось» — было выше всяких сил...
— Мы обязаны перестроить воздушную оборону Лондона, — сказал Хилл. И поклялся: — Второй раз у них не получится!
Ночь на 15 июня 1944 года, воздушное пространство над Ла Маншем
— Что за чертова штуковина?
Капитан Масгрейв вел самолет над водами Канала и вдруг увидел летящий с континента необычный объект.
— Вижу огненный шар, — доложил он. — Попробую сбить.
Он дал очередь, потом вторую, третью… «Чертова штуковина» ярко вспыхнула, взорвалась и рухнула в темные воды пролива.
15 июня 1944 года, Лондон
Маршал авиации Хилл представил план организации защиты столицы от «Фау-1».
— Мы создадим четыре пояса обороны. — Он показал на карте. — Первый — в десяти милях от побережья Англии и примерно середины Ла Манша. Это будет внешний район патрулирования истребителей.
Далее — артиллерийский пояс, от мыса Бичи-Хед до Дувра. В этой зоне полеты наших истребителей запрещаются.
Третья зона — внутренняя зона патрулирования истребителей — начинается в десяти милях от береговой черты Англии и заканчивается в десяти милях от Лондона.
Наконец четвертый пояс — непосредственно на подходах к столице, где предполагается задействовать до тысячи привязных аэростатов заграждения.
— Какие истребители предполагается задействовать? — спросил Черчилль, который одобрил этот план.
— Против «дайверов», — «Фау-1» уже получили условное наименование, — успешно показал себя «Москито» капитана Масгрейва, — ответил Хилл. — Кроме того, у нас имеются «Темпесты» и... «Спитфайры».
18 июня 1944 года, аэродром Кент
Флайт-лейтенант Нэш огляделся. Аэродром выглядел обжитым, удобным.
— Дом, милый дом, — проговорил Нэш.
Сквадрон-лидер Кинжстоун приветливо кивнул ему:
— Получен приказ обустраиваться здесь. Будем оборонять Лондон.
— Говорят, здесь три эскадрильи — наша девяносто первая, а еще триста двадцать вторая и шестьсот десятая, — отозвался Нэш. — За какие геройства нас сюда сослали?
Они посмеялись.
Кинжстоун заговорил серьезно:
— Думаю, дело не в нас, а в наших самолетах.
— Дело всегда в самолетах, — фыркнул Нэш.
— Ни пятая, ни девятая модели «Спитфайров» с этой немецкой гадостью, с «дайвером», не сравнится в скорости. Тут нужно что-то посильнее, вроде наших «четырнадцатых».
Работа началась сразу же.
— В вопросах перехвата самолетов-снарядов главное — скорость, — утверждал Кинжстоун.
— Вроде, быстрее «четырнадцатого» сейчас ничего нет, — напомнил Нэш.
Капитан Жан-Мари Маридор вмешался в разговор:
— Его можно сделать еще быстрее, если доработать двигатели под бензин с октановым числом 150. От тридцати до пятидесяти километров в час можно выиграть.
— Это сколько в футах? — нахмурился Нэш.
— Считай лучше в милях! — засмеялся Кинжстоун.
— «Фау» летит на высоте от восьмисот до двух тысяч метров, — продолжал Маридор. — Со скоростью приблизительно шестьсот километров в час. Плюс-минус.
Он говорил по-английски с сильным французским акцентом, но довольно бегло.
Маридор был очень молод — чуть старше двадцати, но большую часть жизни летал. О нем знали, что отец его был то ли бакалейщиком, то ли каким-то лавочником, а сын бредил самолетами и с четырнадцати лет буквально жил при аэродроме. В шестнадцать он уже летал, в восемнадцать имел летную лицензию.
Поступил на военную службу... и попал не просто на войну, он оказался в армии, которую быстро и бесславно разгромили.
...Девятнадцатилетнего Маридора и еще четверых французских летчиков выловили из Ла Манша английские моряки с торгового корабля. Эти пятеро, пустившиеся в плавание на утлой лодочке, жаждали продолжать борьбу с немцами.
Маленького роста, болезненно нервный, молчаливый, Маридор признавал в жизни только одно: полеты.
Его заставили выучить английский язык. Он подчинился.
Его заставили понимать английские команды, английские обычаи, английские шутки, английский армейский распорядок. Он соглашался на все, пока ему позволяли летать...
Нэш передернул плечами:
— Есть что-то дьявольское в том, чтобы сражаться с роботом.
— Почему с роботом? — удивился Маридор.
— Когда против тебя действует другой истребитель, пусть даже лучше вооруженный, чем твой собственный, ты все-таки бьешься с человеком, с плотью и кровью. Можешь его обмануть, перехитрить, превзойти в мастерстве. Он уязвим, понимаешь? А робот — это монстр.
— У робота нет мозгов, — пожал плечами француз. — А у тебя они есть.
— Кстати, о мозгах, — вмешался Кинжстоун. — Следует иметь в виду вот что. Если мы попадем в «дайвера» из пушки или даже из пулемета, он упадет на землю и взорвется. Но остается еще вероятность того, что эта штука взорвется прямо в воздухе, у нас перед носом. Поэтому мудрое руководство запрещает летчикам приближаться к «фау» ближе, чем на сто пятьдесят метров. Нэш, посчитай, сколько это будет в футах!
— Я думаю, — сказал Маридор, — что повреждение от горящего топлива или разлетавшихся кусков «фау» наш истребитель может получить на любой дистанции. Это как повезет. Главное — сбить его.
— Все французы — отчаянные головы или ты у нас один такой? — спросил Нэш.
— Почем мне знать! — ответил Маридор. — Я давно не был во Франции.
3 августа 1944 года, воздушное пространство над Ла Маншем
Маридор вел «Спитфайр» над проливом. Он преследовал самолет-снаряд, летевший на английский берег.
Побережье приближалось по мере того, как развивалась погоня. Видны были уже дома на берегу... Городок, еще один...
«Фау» должен быть уничтожен в воздухе. Нельзя допустить его падения на землю.
Очередь повредила самолет-снаряд. Он потерял управление и... не взорвался. Он начал падать.
Городок приблизился настолько, что видны уже были люди. Они слышали грохот мотора — грохот, который неуклонно приближался. Видели немецкий самолет-снаряд — смерть, готовую упасть на них с небес.
Видели Спитфайр, изрыгающий пламя, настигающий «Фау»...
Вот Спитфайр догнал поврежденный самолет-снаряд и толкнул его. В небе вспыхнул огненный шар, повалил черный дым, и из этого клубка пламени и дыма начали падать обломки.
Спитфайр с оторванным крылом рухнул на землю. Пилот находился в кабине.
Местная больница располагалась в нескольких шагах от места крушения.
Но больница, которую спас Жан-Мари Меридор, пожертвовав собой и своим самолетом, не смогла спасти героя: Меридор умер, не приходя в сознание.
20 августа 1944 года, воздушное пространство в районе Лондона
Флайт-сержант Пол Лива, бельгиец, поднял свой Спитфайр XIV по тревоге.
«Дайвер» беспрепятственно прошел два рубежа обороны и направлялся к столице Британии.
В наушниках шлемофона слышался бесстрастный голос офицера наведения.
— Вижу цель! — сообщил Лива. — Я у него на хвосте!
Он перевел самолет в пологое пикирование, чтобы набрать скорость. «Спитфайр» догонял «Фау». Еще немного... Однако в горизонтальном полете скорость самолета немного упала, и «Фау» начал отдаляться.
Лива открыл огонь.
Он видел, как от самолета-снаряда отлетают куски, однако «дайвер» продолжал лететь. Зато скорость у него упала, и «Спитфайр» догнал его. Осталось нанести последний удар.
— Все, попался. — Лива нажал на гашетку... и вместо пушечно-пулеметного стрекота услышал свист сжатого воздуха пневмоспуска. Боекомплект закончился.
— А, черт! — выругался бельгиец.
— Удачно? — осведомился в наушниках спокойный голос офицера наведения.
— Стрелять нечем, — ответил Лива. — Я повредил эту штуку, но добить не могу.
— Плохо дело, — с раздражающим бесстрастием отозвался офицер. — Лети назад. Дальше баллоны заграждения.
— Черта с два! — воскликнул бельгиец. — Это моя добыча, и я ее не брошу.
В полете «Фау» управлялся отклонением руля направления и рулей высоты. Автопилот летающей бомбы, говорили летчики, чрезвычайно чувствителен к возмущениям по каналу крена.
— Попробую еще раз, — решил Лива. — В последний.
— Как бы этот раз не стал последним для тебя, — предупредил голос в наушниках.
Лива подошел к летающей бомбе вплотную. Он ясно видел пробоины, оставленные снарядами его Спитфайра. Самолет и «Фау» шли бок о бок на ужасающе близкой дистанции.
— Так, пора... — сказал себе Лива. Он опустил истребитель чуть ниже левой плоскости крыла «Фау», а затем стал очень осторожно набирать высоту.
Нужно чуть-чуть соприкоснуться крыльями. Так, есть контакт! Бельгиец двинул ручку резко на себя и влево. Спитфайр описал полный вираж. Внизу пилот увидел яркую вспышку: потеряв управление, снаряд взорвался.
Лива вернулся на аэродром с триумфом.
Нэш однако заметил:
— Мы тут хотим опробовать другой способ — без контакта. Посмотри, во что ты превратил крыло «четырнадцатого»! Лохмотья!
— А ты что предлагаешь?
— Смотри: наш истребитель занимает позицию «выше-сзади», затем подходит к летающей бомбе так, чтобы наложить свое крыло на крыло «Фау» — но без касания. Дальше — резко берешь ручку на себя и поднимаешься. На «Фау» падает мощная струя от твоего воздушного винта, струя толкает «Фау», «Фау» опрокидывается и переходит в неуправляемое пикирование. А тебе хоть бы что.
— Это нужно, чтобы чертова штука летела сравнительно медленно, — сказал Лива. — Так что придется, наверное, по старинке стрелять из пулемета.
* * *
...Спитфайр XIV остался в истории как самолет, успешно сражавшийся с немецким оружием возмездия — беспилотным самолетом-снарядом V-1.
С июня 1944 года по март 1945 года было уничтожено 3957 самолетов-снарядов, из них 1847 были сбиты самолетами, 1866 — зенитной артиллерией, 232 снаряда подорвались на тросах аэростатов заграждения и 12 снарядов были сбиты корабельной артиллерией.
© А. Мартьянов. 25.04. 2013.
Обсудить рассказ можно здесь.
