-
![LANG-CODE-KEY]()
LANG_NAME_KEY
-
Войти или создать аккаунт
7 февраля 1942 года, Новара, Пьемонт
Хорошо быть героем войны и поехать в отпуск.
...Киренаику пришлось оставить. А это значит, что для авиации потеряны удобные передовые авиабазы. Самолеты переводятся на тыловые аэродромы.
278-я эскадрилья, где служил Бускалья, перелетели на остров Пантеллерия в Сицилийском проливе. Боевые вылеты сейчас прекратились.
Есть время поразмыслить, сделать кое-какие выводы.
Весь предыдущий год трехмоторные торпедоносцы «Савойя-Маркетти» не давали продыху английским конвоям, шедшим на Мальту и с Мальты в Египет.
Отправить на дно корабль не так-то просто, зачастую и попадания двух торпед бывает недостаточно.
Но «томми» не чувствовали себя спокойно в Средиземноморье — это главное.
Удач, а тем более побед, если перебрать воспоминания, обнаружится не так уж и много.
У самого Бускальи около двадцати боевых вылетов.
Запомнилась атака на здоровенное скопление британских кораблей 2 ноября 1940 года.
Англичане возвращались из Ионического моря, куда ходили для прикрытия конвоя, направленного в Грецию. Мадонна, как они стреляли! «Савойи» даже не смогли подойти на дистанцию эффективного сброса торпед.
Через пару недель еще один вылет, на пару с Робоне. Пытались торпедировать крейсер «Ньюкасл» в миле от Александрии, но англичанин оказался вертким — торпеды прошли мимо.
Бускалья — как, впрочем, и его командир, — не искали каких-то особенных приключений на свою голову, а били, как могли, по наиболее подходящим целям.
Не получалось — что ж, получится в другой раз. Получалось — можно отправлять триумфальные телеграммы начальству.
Зато еще через две недели, 3 декабря того же сорокового, Бускалья вместе с капитаном Эрази летал на Крит. Разведка доносила, что там в бухте Суда скопились британские корабли.
Они атаковали крейсер «Глазго», который стоял на якоре и выглядел легкой добычей.
Тогда еще не были отработаны до конца все приемы. В результате глубину хода торпед установили неверно. А ведь попали, поразили и нос, и корму! Но торпеды угодили в броневой пояс, и крейсер отделался гибелью двух членов экипажа и повреждениями, которые устранили через два месяца.
Пропаганда любит рассказывать о триумфах итальянской авиации. Так надо. Родине необходимо слышать о героях и победах.
А ведь были и другие истории, куда менее громкие, но не менее существенные.
...В сумерках 11 января 1941 года Бускалья поднял самолет в воздух. Ему не повезло: сначала он не смог обнаружить неприятеля, а потом, при посадке в темноте, повредил самолет.
И тут следует отдать должное родной «Савойе»: торпеда не взорвалась. Хотя могла бы. Могла бы жахнуть и разнести и самолет, и экипаж. Однако предусмотрено было, что взрыватель торпеды ставит в боевое положение сам пилот — из кабины, с помощью дистанционного управления. И он же может поставить взрыватель обратно на предохранитель.
На следующий день Бускалья обсуждал с Эрази кое-какие соображения.
— Мы постоянно атакуем военные корабли. Естественно, они дают отпор, на то они и военные. А ведь нашей основной целью должны являться транспортники. Даже если мы потопим пару крейсеров, англичане все равно добьются своей цели, ведь истинная их цель — довести транспорты до Мальты.
— А транспортник, кстати, и утопить проще, — добавил Эрази.
— Проще, — с нажимом, как можно более иронически, подтвердил Бускалья.
13 октября 1941 года, Средиземное море
— Атакуем головной линкор!
В открытом море вновь «большие горшки» «томми» — два линкора, три крейсера, десять эсминцев. Против них выслали всего три S.M.79 A.S.
На первый из кораблей, «Бархэм», и была направлена их атака.
Торпедоносцы шли клином, в сомкнутом строю. Британцы поливали их огнем.
Возглавлял тройку лейтенант Грациани. Сбросив торпеду, он не смог провести обычный маневр — отвернуть в сторону. Ему мешал соседний самолет.
И Грациани принял единственное возможное решение...
— Что он делает? — в ужасе пробормотал лейтенант Фаджиони.
Резко увеличив скорость, Грациани провел самолет над самыми верхушками мачт линкора.
Он буквально просвистел сквозь ураганный огонь, затем набрал высоту и повернул в сторону своего аэродрома.
Благополучно посадив искалеченную «Савойю», Грациани стал ждать своих товарищей и, главное, известей о результатах налета.
— ...Как — торпеды не взорвались?
Узнав об этом, Грациани сам готов был взорваться...
17 декабря 1941 года, база итальянских торпедоносцев Эйн-эль-Газала — Средиземное море
Целью звена из трех летчиков — Бускальи, Фаджиони и Форцинетти был очередной конвой, направлявшийся из Александрии на Мальту.
Бускалья, уже наученный горьким опытом, понимал: далеко не все идет как надо.
Командование определенно приняло ошибочную тактику. Вместо массированных ударов — комариные укусы. Тактика использования мелких групп, фактически по два-три самолета, сводят на нет высокий уровень подготовки экипажей.
Но что делать? Не хватает летчиков, не хватает и самолетов.
Эскадрилья втянута в бесконечную рутину: вылет, торпедирование, удача или неудача — и возвращение на базу.
...Англичане хорошо подготовились к встрече «трехмоторников». Шесть легких крейсеров и шестнадцать эсминцев поставили на пути трех торпедоносцев плотную огневую завесу.
Воздух наполнился огнем, и внезапно Бускалья увидел огромный пламенный шар.
По расположению самолета он понял: Форцинетти.
В мгновение ока огромный самолет исчез в облаке взрыва. В воду посыпались горящие обломки...
...Да, о многом следует поразмыслить герою войны, пока он находится в отпуске.
5 марта 1942 года, авиабаза Литториа (Латина)
Капитану Карло Эммануэлю Бускалье, сверкавшему пятью Серебряными звездами «За воинскую доблесть» и германским Железным крестом 2-го класса, предстояло возглавить новую элитную 132-ю эскадрилью A.S. — Aerosiluranti (торпедоносцев).
Свежеподготовленные летчики, новые самолеты... Специальный рай для офицеров, которые хорошо себя вели.
Прибыв в Литторию, капитан увидел... десяток неисправных самолетов и нескольких задерганных офицеров снабжения.
— Где летчики?
Из казарм выбежали и спешно построились «желторотики». Бускалья и сам был отнюдь не почтенного возраста, всего двадцать семь, — но при виде столь цветущей юности даже он разинул рот.
«Нужны опытные пилоты, костяк эскадрильи, — подумал он, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица. — Запрошу Фаджиони, Грациани...»
Он быстро, деловито поздоровался с пилотами, спросил — сколько у них часов налета. Оказалось, не более пяти.
Бускалья скрипнул зубами. От снабженцев он уже знал: бензина и масла не хватает, обучать молодых летчиков будет трудно.
Что до самолетов, то половина попросту недоукомплектована.
Пока Бускалья находился в отпуске, он успел обдумать — как усовершенствовать самолет, как лучше отработать тактику. А теперь сидит среди груды недосамолетов и не знает, как добывать самые необходимые приборы.
Вечером состоялся тяжелый разговор со снабженцами. Выручило то, что в Италии все друг другу родственники. Нашлись связишки на заводах, мастерских, и уже через неделю какие-то «кумовья» начали привозить на частных автомобилях агрегаты для машин. Мафия, как она есть.
— Я хочу установить на самолетах маломощные коротковолновые радиостанции для связи между экипажами, — терпеливо объяснял Бускалья очередному «куму».
— Может, помощнее чего достать? — не понимал «кум».
— Надо, чтобы англичане не запеленговали, — втолковывал Бускалья. — Сумеете добыть хотя бы десять штук?
«Интересно, — иногда мелькало в голове у капитана, — если начальство узнает, что я действую через голову командования...» Но начальство старательно закрывало на это глаза. Ведь в противном случае ему самому пришлось бы заниматься доукомплектацией самолетов!
20 марта 1942 года, авиабаза Литториа
Лейтенант Фаджиони весело хлопнул старого товарища по плечу.
— Рад, что мы снова в одной эскадрилье! Ты теперь важная птица, я погляжу. Покажи-ка мне, Карло, что ты сделал с нашим старым «горбуном». Ходят слухи, что ты переделываешь самолеты?
— Просто кое-что предложил, — ответил Бускалья. — Хочу поставить стреляющую вперед немецкую автоматическую пушку, дополнительный тысячелитровый бензобак на месте заделанного бомболюка. Подфюзеляжную гондолу мы убрали, торпедоносцу она не нужна. Двигатели ставим «Альфа-Ромео» на восемьсот шестьдесят лошадиных сил.
— И чего ты добился?
— Теоретически — максимальной скорости свыше пятисот километров в час, а масса боевой нагрузки будет удвоена. Понесем две торпеды вместо одной.
— И кто всеми этими усовершенствованиями будет заниматься? — прищурился Фаджиони. — Собираешься построить собственный завод?
— Не поверишь, но большую часть работ в состоянии выполнить на местах штатные техники...
В этот момент к ним подошел молодой лейтенант Моретти.
— Вы позволите?
Он обратился к командиру не по-уставному — «Voi» — на «Вы», а «Lei». «Lei» было тоже вежливым обращением, но гораздо более фамильярным, дружеским, на «вы» с маленькой буквы.
Фаджиони приподнял бровь, но ничего не сказал. Бускалье видней, как обращаться со своими подчиненными.
— Ожидается прибытие генерала Ломбардини. Он желает ознакомиться с S.M.79 A.S., — доложил молодой офицер.
Ломбардини был крупным фашистским чином. Бускалья кивнул, отпуская молодого офицера, и повернулся к Фаджиони:
— Началось... Слушай, Джованни, мне нужно поразить эту шишку фигурами высшего пилотажа. Чтобы от нас отстали и не лезли с проверками.
— Похоже, проверки тебе совсем не нужны, а?
— Ты и трети всего, что я тут провернул, не знаешь, — признался Бускалья. — Но показуху начальство любит. А я, как ты помнишь, совсем не ас. Так что выручай — блесни мастерством.
22 марта 1942 года, авиабаза Литториа
Генерал прибыл.
Осмотрел чистые казармы, аккуратно одетых летчиков. Взглянул на выстроившиеся на поле «Савойи». Пожал руку командиру эскадрильи.
Лейтенант Фаджиони явился, уже готовый к вылету.
Генералу принесли кресло. Он уселся, закурил сигару. Солнце сверкало на его сапогах.
Фаджиони поднял в небо тяжелый трехмоторный самолет и... начал выписывать «мертвые петли» и «бочки».
У генерала аж дух захватило:
— Ваш лучший пилот летает на бомбардировщике как на легком истребителе!
— Именно так, — наклонил голову капитан Бускалья.
— Ну а вы, капитан, что ж не показываете высший класс? — прищурился генерал.
— О, я приготовил для вашего превосходительства гораздо более интересный аттракцион, — ответил Бускалья. — На самом деле я хотел пригласить вас принять участие в боевом вылете. Посмотрите, как я пилотирую самолет в условиях плотного зенитного огня противника...
После этого генерал отбыл, и ни одной проверки со стороны высокого начальства в элитной эскадрилье Бускальи не проводилось.
12 ноября 1942 года, побережье Алжира
Флайт-лейтенант Стоунмен поднял кружку пива:
— За удачу!
Бухту прикрывала 154-я эскадрилья «Спитфайров». Накануне английским летчикам удалось отогнать четыре итальянских S.M.79: те уже подходили к побережью и заходили на цель, когда истребители набросились на них.
Сбить трехмоторник трудно, самолет большой и живучий. Но один они все-таки отогнали прямо на зенитные орудия, и он взорвался, буквально забросав палубу корабля ошметками машины и останками тел экипажа. Прочие ушли, сбросив торпеды мимо цели.
Сегодня атака итальянцев повторилась. И надо же было такому случиться! Как раз в ту самую бухту и в то самое время вылетел патруль «Спитфайров».
— Мы ведь могли там оказаться раньше или позже, мы могли вообще в другую бухту вылететь! Вот что значит — оказаться в нужном месте в нужное время.
— Одна «Савойя» сгорела, — добавил сержант Томсон. — Все мы видели, как она падает.
— Говорят, двух летчиков подобрали живыми. Французы утащили их в свой госпиталь.
10 сентября 1943 года, лагерь военнопленных, штат Мэриленд
— Капитан Бускалья, — обратился майор Дебби к вошедшему, — как вам должно быть известно, ваше правительство подписало с союзниками перемирие. Мы предлагаем вам вступить во вновь образованную итальянскую армию.
Бускалья провел в плену год. Сменил несколько лагерей — в Теннеси, Арканзасе, Северной Каролине. Теперь вот Мэриленд. Неволя везде одинакова.
Он помнил, как горел, падая в море, его самолет. Помнил, как во французском госпитале закрыл глаза раненому товарищу, который, как и он, пережил тот бой. В отличие от Бускальи — ненадолго.
Теперь ему вновь предлагают летать.
Раздумывал он недолго.
— Я согласен.
26 июня 1944 года, расположение эскадрильи «Бускалья», Северная Италия (Итальянская Социальная республика)
— Как — Бускалья вернулся? Разве он жив?
...Посмертно награжденный Золотой медалью за воинскую доблесть, погибший герой войны, чье имя носит оставшаяся верной Муссолини торпедоносная эскадрилья, — жив и воюет на стороне союзников?
— Срочно переименовать!
«Под рукой» оказался другой погибший герой войны — капитан Фаджиони. Он командовал «группой Бускальи» до самой своей смерти в апреле сорок четвертого. Теперь за дуче сражалась «группа Фаджиони». Главное — сохранить лицо.
23 августа 1944 года, 7 часов 20 минут, аэродром Кампо Везувио, район Неаполя, расположение «Stormo Baltimore»
Командовать новым подразделением оказалось нелегко. И причина была отнюдь не в персонале — соединение укомплектовано итальянскими пилотами. Причина — в самолете.
Союзники дали «второсортным» летчикам «второсортные» машины — устаревшие американские бомбардировщики «Балтимор».
— Если тебе нужно мое мнение, то вот оно: хочешь жить — летай хоть на корыте, — высказался майор Эрази, старый товарищ и бывший командир Бускальи.
Аэродром был неудобным: небольшая площадка, со всех сторон окруженная оливковыми рощами и виноградниками.
Неудобен и самолет. Он сильно отличался от привычной «Савойи» на взлете и посадке, ошибок не любил. Бортинженера не было, поэтому пилоту приходилось самостоятельно следить за двигателями, расходом масла и топлива.
Но хуже всего было то, что двигатели сильно «крутили» самолет влево. На «Савойе» винты вращались в другую сторону.
Как командир, Бускалья считал своим долгом освоить самолет как можно быстрее. И нынешним утром решил попробовать взлет самостоятельно.
Он запустил моторы, прогрел их и начал выруливать на полосу.
Развернувшись против ветра и придавив тормоза, дал полный газ. Моторы взревели на взлетном режиме. Бускалья начал разбег.
Скорость возрастала, и самолет начало заносить влево, где находились стоянки. Останавливаться было уже поздно. Бускалья попытался взлететь.
Молотя пропеллерами воздух, задрав нос и кренясь на левое крыло, «Балтимор» взлетел, перевернулся и рухнул в оливковую рощу. Самолет загорелся, но летчик был еще жив.
...Автомобиль несся в Неаполь — в госпиталь. Эрази гнал что было сил. Он остался с раненым другом до самого конца: Карло Бускалья умер на следующий день.
© А. Мартьянов. 09.06. 2013.
Обсудить рассказ можно здесь.
