-
![LANG-CODE-KEY]()
LANG_NAME_KEY
-
Войти или создать аккаунт
18 ноября 1940 года, Афины
Девять «Гладиаторов» во главе с командиром Восьмидесятой эскадрильи Уильямом Хикки приземлились в Афинах.
Начиналась новая страница в истории эскадрильи.
Собственно, она началась еще в конце августа, когда Хикки заменил на этом посту прежнего командира, Патрика Данна: Падди было получено сформировать новую эскадрилью — на «Харрикейнах». Так что он отбыл, оставив Восьмидесятую в чутких заботливых руках майора Хикки.
Хикки родился в Сиднее и в молодости много лет подряд занимал первые места в разных чемпионатах — спринт, прыжки в длину и высоту. Он стал летчиком КВВС одиннадцать лет назад. Сейчас Хикки было тридцать три года, и он был едва ли не самым старшим в эскадрилье.
— Как-то здесь бестолково, — сказал капитан Пэттл, когда английские летчики осмотрелись на греческом аэродроме. — К тому же наши аэродромные службы, естественно, еще не прибыли.
— Не будь брюзгой, Пэт, — ответил Хикки спокойно. — Дождемся второго звена и начнем. Заодно и аэродромные службы подтянутся. Отдыхай пока.
28 ноября 1940 года, Греция
Второе звено Восьмидесятой, ведомое капитаном Эдвардом «Тэпом» Джонсом, прибыло в Грецию из Ливии неделю назад.
Сейчас оно вылетело на задание. Над Делвинакионом замечены «Фиаты». Все шло как обычно: десять «Сорок вторых» против шести «Гладиаторов». Один и тот же старый, повторяющийся сюжет переместился из Африки в Европу, а действующие лица остались все те же.
— Грегори, у тебя на хвосте, — сказал Тэп. — Попробую снять его.
Начиналась привычная «карусель»: C.R.42 висит на «Гладиаторе», в то время как второй «Гладиатор» пытается снять его.
— Есть один, — сообщил Тэп, с удовлетворением глядя, как C.R.42 теряет управление и начинает вращаться. — Думаю, я убил пилота.
В этот момент еще один C.R.42 подошел к его «Гладиатору» и дал длинную очередь.
— О черт!.. — Тэп поднял самолет выше, но было поздно: приборная панель была разбита. Итальянец определенно целил в летчика.
И попал. Тэп машинально коснулся шеи — ему показалось, что его ужалила пчела. Ладонь оказалась вся в крови.
— Грегори, слышишь меня? Я ранен, сажусь. — Тэп передал это без особой надежды, что связь еще работает.
Он повел самолет вниз, на поле.
Тэп не видел, как сержант Грегори набросился на C.R.42 и отогнал его от подбитого «Гладиатора». Потом рядом пролетели горящие обломки.
Тэп не понимал, что это за самолет — «Гладиатор» или «Фиат». Он просто шел к земле. Ему требовалось посадить «Гладиатор», и все.
Грегори его, конечно, не слышал. Но ему и не требовалось ничего слышать — опытный пилот, он понял все сразу и действовал соответственно.
...Лейтенант Гарольд Сайкс поднял «Гладиатор» выше, чтобы зайти для атаки и помочь сержанту Грегори.
Навстречу ему летел C.R.42. Итальянский летчик — сержант Коррадо Миньяни — готовился напасть на «Гладиатор» Грегори, но промахнулся.
Два самолета мчались навстречу друг другу.
Сайкс понял, что отвернуть уже не успеет. И, наверное, не успеет выпрыгнуть. Все решилось в считанные мгновения.
Самолеты столкнулись в воздухе.
...Тэп пришел в себя в машине. Его шея была обмотана тряпками. Было темно.
Он пошевелился, и Дональд Грегори заметил это.
— Сержант Грегори, сэр, — представился он в темноте. — Я сбил троих. Вы ранены в шею. Направляемся в госпиталь в Янину.
Сержант Грегори всегда оставался образцом чисто английской невозмутимости.
29 ноября 1940 года, Греция
Девять «Бленхеймов» в сопровождении шести «Гладиаторов» из Восьмидесятой шли на Тепелену.
Пэт возглавлял истребителей.
Помимо главной цели — сопровождать «Бленхеймы» — была еще одна: вчера над этими горами упал Сайкс. Возможно, удастся отыскать «Гладиатор» — и самого пилота, живым или мертвым.
Но ни следа Сайкса обнаружено не было.
...Спустя полвека в эти края приедет младший брат Гарольда Сайкса — Алан.
«Простодушный антипод», житель Австралии, он узнает, что территория, на которой погиб его брат, теперь принадлежит другому государству — Албании; что Албания изолировала себя от всего мира; что всякие следы присутствия на этой земле иностранных военных будут стерты. Уничтожено и кладбище английских летчиков в Тепелене. От памяти Восьмидесятой эскадрильи не осталось и следа...
Кроме одной-единственной могилы — высоко в горах, в маленькой деревушке, возле церкви Двенадцати Апостолов.
В сороковом году мальчик по имени Христофор Паппа видел столкновение самолетов. Вместе с крестьянами своей деревни он подобрал тело погибшего английского летчика.
Уже старым человеком Христофор Паппа покажет Алану Сайксу место, где обрел последнее пристанище его брат...
19 декабря 1940 года, полдень, воздушное пространство над Яниной
Четырнадцать «Гладиаторов» из Восьмидесятой во главе с Хикки вылетели в сторону Янины: стало известно о приближении бомбардировщиков.
Пять трехмоторных S.M.79 в сопровождении истребителей — бипланов «Фиат» C.R.42 и монопланов «Фиат» G.50 — обнаружились над Тепеленой.
— Атакуем бомбардировщики, — приказал Хикки. — Это наша главная цель. Не увлекайтесь геройством в духе «Красного барона». Сбиваем S.M.79. Всем ясно?
Английские бипланы набросились на огромные «Савойи».
— Кажется, попал в него! — крикнул Пэт в азарте.
Попасть в «Савойю» один, два, три раза — мало: этот монстр почти неубиваем. Требуется много попаданий и хотя бы пара по-настоящему удачных — в топливный бак, в двигатель.
Но итальянский самолет действительно начал вести себя неуверенно, из левого мотора повалил дым.
Пэт еще раз зашел для атаки и выпустил короткую очередь в борт самолета. Ему показалось, что он ранил летчика.
«Савойя», оставляя белый шлейф, пошла к земле.
— Сбил! — крикнул Пэт.
В этот момент вспыхнул и рухнул на землю «Гладиатор». Пэт прищурился так, что заболели глаза: он высматривал парашют.
...Да! Есть! Летчик успел выброситься из горящей машины...
Один из C.R.42 набросился на Хикки, отгоняя его от «Савойи», и в короткой схватке командир отправил итальянца на землю.
Итальянцы отступили.
Хикки посадил самолет на поле. Рядом сел второй «Гладиатор» — это был Пэт. Остальные вернулись на аэродром.
— Кажется, я сбил «Савойю», — сообщил Пэт.
— Возможно, — отозвался Хикки. — Но не слишком на это рассчитывай. Обломков что-то не видать. Итальянцы умеют имитировать падение, бросая бомбардировщик в пике. Я уже не раз видел, как они выделывают на тяжелых трехмоторниках цирковые трюки.
Пэт поджал губы. Однако командир прав: обломков «Савойи» поблизости правда не обнаруживалось.
Они зашли в болото, куда, как видел Хикки, упал парашют.
Скоро Пэт заметил его: он выделялся среди болотной зелени.
— Сэм Купер, — сказал Хикки. — Вот кто это. Купер, ты жив?
Лейтенант Купер ответил утвердительно. Он был тяжело ранен, но жив.
Хикки обратился к Пэту:
— Мы недалеко от Аргирокастрона. Отправляйся туда и приведи помощь. Там расположена греческая часть. Пусть пришлют санитарную машину и отвезут его в госпиталь. Я побуду с ним.
20 декабря 1940 года, Афины
На аэродром въехал автомобиль.
Вышли двое; один был в летной форме, второй — в штатском, но между обоими угадывалось определенное сходство — в повадке, выражении лица.
О незнакомом госте, впрочем, мгновенно забыли: к летчику сбегались со всех сторон.
— Хьюитт! Жив!
Эдвард Хьюитт вчера не вернулся на аэродром и числился среди пропавших без вести.
— Меня сбили чертовы зенитки, — объяснил он. — «Гладиатор» весь как решето. Может быть, удастся его починить. Меня же починили, — он показал повязку.
Его спутник подошел и вежливо ждал момента представиться.
Хикки перевел на него взгляд:
— Слушаю вас.
— Военный корреспондент Джеймс Олдридж, — сказал незнакомец. — Хочу немного у вас осмотреться.
— Гм, — сказал Хикки.
— Я закончил летную школу, — сообщил Олдридж.
— Да? — спросил Хикки, не проявляя большого интереса. Но ему было любопытно: глаза вспыхнули.
— В Испанию меня не взяли по малолетству, — Олдридж улыбнулся чуть снисходительно, вспоминая свой юношеский энтузиазм, — а потом уже я ездил повсюду как военный корреспондент. Был в Финляндии во время Зимней войны. Оттуда личным приказом Маннергейма меня выставили к чертовой матери — за симпатию к Советам. Так, сообщаю на всякий случай. Теперь я здесь...
— Оставайтесь, — неожиданно решил Хикки. — Знакомьтесь с людьми, записывайте их истории. Вот вчера мы отвезли нашего товарища в госпиталь...
— Да, — помрачнел Олдридж. — Я, собственно, привез вам известие. Я был там, когда он умер.
Хикки отвел глаза.
— Ясно, — сказал он наконец. — Ладно, поселитесь с первой эскадрильей.
Подошел Пэт, проводил гостя недоверчивым взглядом:
— Кто этот пижон?
— Судя по выговору — мой земляк, австралиец. Летчик. И... — Хикки хотел сказать «корреспондент», но сказал другое: — И писатель.
21 декабря 1940 года, Янина
— Рядом с Аргирокастроном замечено три вражеских бомбардировщика, — доложил разведчик. — Это «тримоторес» — «Савойи». И с ними еще три самолета... Характерные «два хвоста». Считаем, BR.20. Истребителей пока не видно, но они должны быть неподалеку.
— Вылетаем! — Хикки поднял одиннадцать «Гладиаторов».
Писатель остался на аэродроме. Несколько раз ему позволяли подняться в воздух на «Гладиаторе». Он записал множество историй. Сейчас он просто ждал — когда вернется эскадрилья.
Ждал, пока раздастся характерный звук мотора «Гладиатора». Он уже научился различать его — среди множества других.
Вот и они. Один за другим садятся «Гладиаторы».
Сержант Грегори с лицом, наполовину залитым кровью: ранен в глаз, но ухитрился посадить свой измочаленный самолет.
Затем вернулся Пэт — капитан Пэттл, невредимый, но какой-то страшно злой. За ним — Уильям Вейл, Линнард — раненый в ногу, сержант Кэсбот...
Олдридж поймал себя на том, что подсчитывает вернувшихся, с облегчением ставит в мыслях «галочку» при каждом приземлившемся «Гладиаторе».
Но все-таки вернулись не все.
— Где командир эскадрильи? — не выдержал Олдридж, подходя к Пэту.
— Хикки выбросился с парашютом, — ответил Пэт. — Его подбили, и он успел прыгнуть. Но ничего, я отправил итальянца в преисподнюю. Говорю тебе, я своими глазами видел, как он горел, этот «Фиат».
— Лейтенант Рипли погиб, — доложил Кэсбот. — Он точно не успел выброситься. Взорвался вместе с машиной.
Пэт заскрипел зубами.
— Завтра поедем забирать Хикки, — сказал он. — Черт побери, мы отыщем его. Где бы он ни приземлился, мы найдем его и отвезем в госпиталь.
Но забирать Хикки им не пришлось.
22 декабря 1940 года, аэродром в Янине
Грузовик остановился.
Несколько греческих солдат выпрыгнули из кузова, остальные остались сидеть неподвижно. У них были запыленные, как будто неживые лица. К двум углам кузова были привязаны ветки тополя с привядшими листьями.
Водитель остался в грузовике, а один из греков — младший офицер — подошел к Пэту и отсалютовал.
— Мы привезли тела ваших погибших летчиков, — сказал он. — Похороните их так, как у вас принято. Мы подобрали их возле наших позиций.
Пэт позеленел:
— Каких летчиков?
— Можете их забрать, — повторил грек.
Пэт, Кэсбот, Вейл, еще несколько подошли к грузовику.
Один из погибших был, как и ожидалось, Рипли. Вторым оказался Хикки.
— Как он умер? — настойчиво спросил Пэт, указывая на Хикки. — Кто видел, что произошло?
Заговорил один из греческих солдат. Никто не понимал, что он тараторит, пока младший офицер не перевел:
— У англичанина загорелся парашют. Он сильно разбился при падении и умер почти сразу.
Грек закивал, показывая на себя.
— Умер у него на руках? — понял Пэт.
Он тяжело вздохнул и посмотрел на писателя.
— Ты должен рассказать обо всем этом! — сказал Пэт. — Слышишь? О том, чем мы здесь занимаемся. Не знаю, какой в этом смысл, но для нас это дело чести. Так и назови книгу, понял? «Дело чести». Не важно, что подумают. Может быть, решат, что мы были чересчур молоды или чересчур высокопарны.
— Я так не думаю, — сказал Олдридж.
— Мне плевать, что ты думаешь! — взорвался Пэт. — Просто запиши. Про Грегори, про Тэпа, про Вейла, про Сайкса с его тараном. Про Хикки. Про всех нас.
— Я напишу про всех вас, — обещал Олдридж.
— И про «Гладиаторы», — добавил Пэт, помолчав. — Слышишь?
— Да, — тихо ответил Олдридж. — И про «Гладиаторы», конечно, тоже.
...Книга Джеймса Олдриджа «Дело чести», посвященная летчикам Восьмидесятой эскадрильи, выйдет в сорок третьем году.
Но Пэт не прочитает ее: 26 апреля 1941 года он будет сбит на «Харрикейне» недалеко от Афин.
© А. Мартьянов. 06.07. 2013.
Обсудить рассказ можно здесь.
